Любовь на Рождество

На постоялом дворе он разыскал паромщика, рассудив, что уж он-то наверняка знает, кто куда ездит и как часто.

— Вы не отвезете письмо в Гленлорн?

Паромщик посмотрел на измятое письмо в руке Фарлана Фрейзера и отхлебнул эля.

— Отвезу. Доставлю до самого постоялого двора в Лох-Рэмси. А там уж найдется кто-нибудь, кто отнесет его в Гленлорн.

— Премного вам благодарен, — ответил парнишка и поднял кружку.

— Душеньке своей пишешь? — поддразнил его паромщик, на которого холодными зимними вечерами нередко находило желание поболтать.

Фарлан почувствовал, что краснеет, и старый паромщик расплылся в ехидной ухмылке.

— Да нет, не моя она. А Макгилливрея из Крейглита. Он, говорят, ездил воровать скот и нашел ее в снегу. Ну и, недолго думая, перекинул через плечо и повез домой, а теперь вроде как решил себе оставить. А письмо это — для ее родни в Гленлорне.

— Стало быть, лэрд остался доволен и хочет скрепить сделку, — сообразил паромщик. — Красотка, — видно.

Фарлан придвинулся к нему.

— Говорят, второй такой нигде не сыщешь. Лэрд-то аж онемел, как увидел ее, ну и не захотел никому отдавать. Дело уже сделано, если понимаете, о чем я, только ее родня еще ни сном ни духом.

Паромщик ухмыльнулся.

— Везунчик Макгилливрей, — заметил он. — Будет кому согреть ему постель этой зимой.

— Еще и богачка, — разошелся Фарлан, постучав указательным пальцем по письму. — Вот Макгилливрей и пишет, спрашивает, какое за девчонкой дадут приданое. Я слыхал, он хочет и скот, и земли, и золото…

Паромщик присвистнул.

— Все сразу? Видно, девчонка-то не из простых.

— Все сразу, — подтвердил Фарлан. — Но говорят, за такую ничего не жалко отдать.

Прихлебывая эль, паромщик обвел взглядом лица любопытствующих слушателей.

— Чтоб всем нам хоть раз найти такую девчонку в снегу!

Звякнули кружки, подогретый эль пенными струйками сбежал со щетинистых подбородков.

Глава 34

Когда Алана и Фиона вернулись в дом, Иан ждал внизу. Поддерживая друг друга и вслух отсчитывая шаги, девушки ступали прямо и легко, как принцессы.

Заметив поодаль ждущего их Иана, Фиона сбилась со счета, бросилась к нему и крепко обняла.

— О, Иан, нам было так весело! — воскликнула она. — Пойдем завтра с нами! Алана говорит, можно расчистить место на льду озера и покататься — они часто так делают.

Он посмотрел поверх ее плеча на Алану, которая расстегивала плащ. Ее щеки разрумянились, глаза блестели. Его вновь охватило нестерпимое желание поцеловать ее.

— Ну, не так уж часто, — поправила она.

— Пойду расскажу Элизабет, может, она тоже захочет с нами, — Фиона звонко чмокнула брата в щеку холодными как лед губами и поспешила прочь, что-то напевая.

Иан не сводил глаз с Аланы.

— Она не играла так, как сегодня, с тех пор как случилось несчастье с ее ногой. А мне и в голову не приходило, что она скучает по детским забавам. Я даже не додумался расспросить ее.

Алана улыбнулась.

— Мне тоже было весело. Давно я не играла в снежки так, как раньше, с сестрами. Пока Алек жил с нами, он расчищал лед на озере, и мы катались все вместе. — Ее взгляд стал задумчивым.

— Пока я смотрел, как вы играете, мне пришла в голову одна мысль, — заговорил Иан. — О том, как можно помочь Фионе справиться с хромотой. Рождественский подарок. — Увидев, что в глазах Аланы вспыхнуло любопытство, он пояснил: — Это не значит, что с Фионой что-нибудь не так.

— Разумеется!

— Просто я увидел, как вы идете с ней под руку, и подумал: может, если изготовить для Фи особую пару обуви, в которой ее ноги сравняются по длине, она сможет ходить прямо?

Алана всплеснула руками.

— Может, даже танцевать! — подхватила она.

— Или войти в комнату так, чтобы никто не догадался, что она хромает.

— И тогда никто не будет судить о ней по внешности, — добавила Алана. — А когда с ней познакомятся, узнают, какая она умная, добрая и замечательная, никому уже не будет дела до ее хромоты.

— Вот именно, — кивнул Иан.

Алана коснулась его рукава.

— Для Фионы это очень много значит.

А для Иана ее улыбка означала целый мир. Боже, он рисковал утонуть в ее глазах.

Посерьезнев, он смотрел на нее и чувствовал, что в горле пересохло. Ему хотелось поцеловать ее. Должно быть, Алана прочла это желание в его глазах, потому что вдруг покраснела и отпрянула, порывистыми и суетливыми движениями сворачивая плащ.

— А как это можно сделать? — спросила она. — Я вот о чем: подложить клинья под стельки ее сапожек будет несложно. Но у бальных туфелек подошва тонкая, почти как ткань.

— Я… — На миг Иан утратил способность думать о чем-либо кроме Аланы. А она стояла рядом и ждала ответа — разумного ответа. — Спасибо, — наконец пробормотал он. — За то, что вы так добры к Фионе.

— О, это совсем не трудно, — заверила она и хотела уйти, но он удержал ее за руку.