Любовь на Рождество

— Лэрд нашел девушку… то есть леди… в снегу. И привез к себе в замок, закутанную в плед. Ей перевязали ногу и уложили в его постель. Вот и все, что я знаю, — закончил он.

Деворгилла вскипела.

— В его постель?!

Элеонора вопросительно приподняла бровь, и кучер покраснел.

— Вы намерены сообщить об этом лорду Мерридью? — Она отошла и позвонила, призывая слугу. — Грейвз отведет вас в кухню. Там ждет горячая еда, потом вам будет предложена постель. Завтра же утром мы готовы отправиться с вами в Крейглит.

— Но… — начал было кучер и осекся, остановленный решительным жестом Элеоноры.

— Дайте мне письмо, я позабочусь о том, чтобы маркиз получил его.

Кучер с коротким поклоном вручил ей письмо.

— Благодарю, миледи.

— Дайте мне! — воскликнула Деворгилла, но Элеонора прижала письмо к груди, дождалась, когда за кучером закроется дверь, бросилась к корзинке для рукоделия и достала иголку с ниткой.

— Боже, что ты делаешь? — воскликнула Деворгилла.

— Выясняю, что именно леди Марджори Марстон собиралась сообщить маркизу Мерридью насчет Аланы, — ответила Элеонора, просунула нитку под сургучную печать и осторожно принялась водить туда-сюда. Наконец печать отлипла от бумаги.

Деворгилла придвинулась ближе к золовке.

— Что там? С ней все хорошо?

Элеонора пробежала письмо глазами.

— Леди Марджори пишет маркизу Мерридью, что Алана в Крейглите. Сама леди Марджори там же, с — обеими дочерьми. Она советует ему незамедлительно приехать за Аланой. По-видимому, Марджори хорошо знакома с матерью маркиза, герцогиней Лайалл. Похоже, они давние подруги: письмо адресовано «дражайшему Уилли».

— Дражайшему Уилли? — повторила Деворгилла. Она представить себе не могла, чтобы хоть для кого-нибудь лорд Мерридью был «дражайшим Уилли».

— Именно, — усмехнулась Элеонора. Она разогрела сургуч, заново запечатала письмо и позвонила. — Будьте добры, Грейвз, отнесите это в комнату его светлости. И скажите камердинеру, что его светлости давно пора вставать.

Дворецкий принял письмо и поклонился.

— Вы, наверное, уже знаете от человека, который привез письмо, что Алана в безопасности, — добавила Элеонора.

Грейвз искренне улыбнулся.

— Лучших вестей и представить себе нельзя, ми-леди.

— Завтра же мы отправляемся в Крейглит и все узнаем сами. Соберите корзину с припасами, Грейвз. Не забудьте положить бутылку-другую виски Макинтошей. Скоро Рождество, мы в большом долгу перед лэрдом Макгилливреем. Захватите побольше любимых лакомств Аланы. Деворгилла скажет вам, каких именно.

Кровь прилила к щекам Деворгиллы: о любимых лакомствах дочери она понятия не имела. Она принялась судорожно рыться в памяти. Алана тихая и застенчивая, она любит читать, а еще она любит… на этом месте у нее в памяти зиял пробел.

— Имбирные пряники, — назвала она первое, что пришло ей в голову.

Конечно, имбирные пряники любят все, особенно на Рождество.

Глава 31

Замок Крейглит, за восемь дней до Рождества

— Имбирные пряники — единственное рождественское лакомство, которое я терпеть не могу, — призналась Алана Фионе, пока они застилали очередную постель для гостей и развлекались, расспрашивая друг друга обо всем на свете.

— Шона печет изумительное песочное печенье, а ее кексы с патокой — это… — Фиона умолкла и закатила глаза, подыскивая верное сравнение. — «О крут мо крис»[6], — поэтически заключила она. — Наверное, в этом году нам понадобится больше сладостей, ведь в гостях у нас вся деревня. А еще надо приготовить подарки тем, кто живет за ее пределами. В сочельник они тоже придут к нам, но обычно мы с Ианом доставляем им подарки за несколько дней до Рождества.

— И мы в Гленлорне делали то же самое, — подхватила Алана. — Мы с сестрами помогали Мойре печь угощение, потом раскладывали его по корзинам — точнее, не столько раскладывали, сколько лакомились. Ну, а потом запрягали лошадь в повозку и всю дорогу распевали песни. В деревне мы заходили в каждый коттедж, местные присоединялись к нам, навещали друзей и соседей, и наконец все мы возвращались домой, пили глинтвейн и виски и веселились вовсю.

— Может быть, съездите в этом году вместе с нами? — предложила Фиона. — Иан согласится, и будет так…

Алана опустила глаза, сосредоточенно взбивая по-душку, и прервала ее:

— Мне кажется, с Ианом должна поехать Пенелопа.

Улыбка Фионы погасла.

— Ах да. Конечно.

— Она будет его… — Алана так и не смогла заставить себя выговорить слово «жена», — хозяйкой Крейглита.

Фиона перешла к следующей кровати и хлопнула простыней, расправляя ее.

— Вряд ли она захочет выходить из дома в такой холод. Должно быть, в Англии круглый год стоит лето — по крайней мере, так кажется, если послушать Пенелопу.

Алана с трудом улыбнулась.

— Значит, когда мы туда переселимся, можно будет не беспокоиться о погоде.

Фиона задумчиво уставилась на край белой льняной простыни, которую скомкала в руках.

— А я буду скучать по снегу. Правду говорят, что Рождество без снега — никакое не Рождество.