Любовь на три персоны (СИ)

Всю дорогу я молчала. А что я могла сказать. Отрицать бессмысленно. Да, я сплю с его лучшим другом. У меня есть для себя небольшое оправдание, я его люблю. Раньше я боялась, что когда муж узнает обо мне и Диме, он нас убьёт. Но теперь отчётливо осознала, не будет этого. И я разозлилась.Я злилась на Матвея, на себя.Жутко ныло сердце. Боль, от того, что я-предатель! Я предала доверие мужа, его чистую веру в меня. Не знаю, насколько он доверял Димке, но мне он верил всегда. Никогда не контролировал, лишь оберегал и подсказывал. Никогда не кричал, не ругал, лишь тяжело вздыхал, когда наступало понимание, что я всё равно сделаю по своему. Наверное поэтому для меня он был больше отцом, чем мужем. На работе он был строг, но всегда тактичен. С подчинёнными предельно вежлив, но требователен. Поблажек и послаблений Матвей не давал никому.Тем более себе.

«Гроза конкурентов» уважительно отзывались о нём коллеги, но стоило приблизиться мне и вся его мощь и сила плавились в моих руках. Вся его грозность падала и разбивалась у моих ног. И наверное именно это и злило. Это я виновата. Я! Тогда почему он всё время извиняется и прячет глаза, будто это он меня предал? От всего этого я задыхалась и захотелось его ударить. Чтобы не влепить ему пощёчину, сильно сжала кулаки, ногти впились в кожу. Полегчало. Матвей вел машину молча, словно боясь разорвать тишину и вместе с ней разорвать то, что нас до сих пор связывало. Я не выдержала:

— Как давно ты знаешь? — спросила я, заглядывая в лицо. Уголки его губ вздрогнули и слегка опустились, руки сильнее сцепили руль. Промолчал.

— Как давно ты знаешь про нас с… Димой? — настойчиво повторила я свой вопрос. Не отрываясь смотрю на него.

— Поговорим дома, — тихо произнёс он, — Пожалуйста.

Я смотрела на него и вдруг осознала, как же сейчас ему должно быть больно и обидно. Но Матвей молчит, сцепил зубы, вцепился в руль и молчит. Он же мужчина, а мужчины не плачут. Кто вообще придумал весь этот бред? Все плачут. Просто у каждого есть своя планка, своя шкала, свой предел. Не всегда эту боль можно увидеть глазами. Намного больнее тем, кто не проронив ни единой слезинки, топит слезами душу. Когда мы подъехали к крыльцу я всё-таки не удержалась и спросила:

— Почему ты так не любишь себя, что готов всё это терпеть?

Заглушив мотор, он вытащил ключ, повернулся ко мне:

— С чего ты взяла, что не люблю?

Уголки губ поползли вверх и он…улыбнулся. Я замерла. Матвей взял мою ледяную руку в свою горячую, и прижал к груди:

— Я люблю себя так же, как любой нормальный человек. Просто тебя я люблю намного больше!

После чего муж поцеловал мою ладошку, улыбнулся и произнёс заискивающим голосом:

— Пошли домой, кушать очень хочется.

Глава 9.3. Катя.

Когда я зашла в дом, мне попались на глаза две большие сумки в коридоре. Дима вышел с кухни с кружкой в руке, трезвый, побритый.

— Привет, — он улыбнулся и я заподозрила неладное, — Ты где шатаешься по ночам? Поезд прибыл в час дня.

Я вытаращилась на него.

— Ты знаешь, где я была?

Дима пожал плечами, и зашёл обратно в кухню.

— Да, — произнёс он от туда, — Я звонил Тимуру Петровичу. Всё хорошо надеюсь? Не стоило одной ехать, тебе рожать скоро, мало ли…

Я обомлела и шлёпнулась на пуф в гардеробной.

— Мне папа ничего не говорил, — промямлила я.

— Да, я знаю. Я попросил его об этом.

— Я хочу развестись, — не давая себе передумать произнесла я.

Дима вышел уже без кружки, взял мои руки в свои и присел рядом на корточки:

— Я виноват перед тобой, Кать. Я знаю, что нет мне прощения, но я всё-таки хочу его попросить. Прости меня, ! Я всячески измывался над тобой, унижал, оскорблял, насиловал. Последнее слово он как-то скомкал, вроде как поперхнулся, но потом продолжил, — А ты становилась лишь сильнее. Я понял что ни что не сможет тебя сломать, и тогда начало ломать меня. Наверное если бы не она, я смог бы тебя…

Дима замолчал подбирая слова. И я молчала. Но после продолжительного молчания лишь тихо сказал, — Прости…

— Матвей не отдаст её просто так, он попробует тебя раздавить.

Муж поднял глаза и улыбнулся: — Да, я знаю.

— Но ведь ты тоже…ты не отступишь, верно?

Я уже знала его ответ и от этого мне становилось жутко. Дима просто улыбался глядя мне в глаза. А я жалобно прошептала:

— Мне страшно…очень страшно за тебя.

Он прижал ладошки к моему животу и поцеловал куда-то в пупок, потом прижался к нему щекой и произнёс:

— Ничего не бойся, всё будет хорошо!

Потом он поднялся, повесил на плечо сумки и пошёл в сторону гаража, но перед дверью оглянулся и сказал, — А насчёт развода, ты права. Я не сделаю тебя счастливой. Я даже себя счастливым сделать не могу.

И вышел, плотно закрыв дверь.

А я закусив пальцы тихо заплакала.

Глава 10.1. Андрей.