Любовь не по правилам (СИ)

Некрасиво, конечно, что и говорить. Но она сама Славика так приучила, что он у нее как ребёнок, только большой, на всём готовом. А ему, я так понимаю, очень ей хотелось доказать, что он тоже не промах и не лыком шит, что и без Ани и её денег кое-что может. Потому, думаю, и в кредит влез. Сама-то она ему не дала бы много — она ж видит, что бизнесмен из Славика как говна пуля. Так, разрешает побаловаться, поиграть в свой бизнес, не более того. А ему обидно, что баба вон куда взлетела, а он так выше колена и не поднялся, не пришей козе рукав, а не бизнесмен.

Вот и полез в кредиты. Я вообще считаю, что кредиты — это хуже водки. Ни за что не возьму и другим не советую. Страшно ведь. Как в рабство попадаешь. А народ вокруг прям с ума сошел, и хапают эти кредиты, и хапают. Когда-нибудь вся эта пирамида с кредитами рухнет и всех под собою погребёт, попомни мое слово! Говорят, в Америке из-за кредитов даже кризис на всё государство случился, не слышала ты про это?

Ой, ну да, прости, не туда я… Сейчас, погоди, по навигатору посмотрю. Ну, да так даже и лучше, там, смотри, одностороннее, а тут мы махом промчимся. Да куда ты лезешь, баран, не видишь, что ли?..

Я про Славкин кредит случайно узнал. Возил его много по делам, к разговорам его прислушивался. Хозяева, они ж какие? Если прислуга сидит тихо, не лезет, они постепенно про неё забывают. Им кажется, что мы как роботы — задание получили и пошли делать, а уши и глаза с мозгами не используем. Ан нет, всё мы используем. Те, кто поглупее, информацию получают и языком болтают. Те, кто поумнее, на ус мотают и свои выводы делают. Какие выводы? Да разные выводы. Лишней информации не бывает, она вся пригодится. Как наш лейтенант говорил, когда я в армии в учебке еще был, современные войны — это войны информационные.

Я вот из тех буду, что поумнее. Послушать послушал, всё понял. Ещё Славик как-то бумаги на заднем сидении оставлял, я туда тоже посмотрел. Я не экономист, но там все просто, не ошибешься. Убедился в том, что прав я — замутил наш Славик самостоятельным стать. Дурак, конечно. Анька — мировая тётка, жил бы да жил, не тужил. Я б вот так и сделал. Дом бы в порядке содержал, собою бы занимался. Чего ещё надо то? Куда лезть то? Кому бог ума дал, тот давно уже вылез. У каждого своя судьба и своя история, и не надо пытаться свою судьбу переламывать, беда будет.

Да, вот такой оказался Славик. Надоело, видать, в шестёрках ходить и копейки сшибать. Захотел он в олигархи податься. Отсюда весь этот замут с кредитом. Да только денег одних для бизнеса мало, я то уж точно знаю — я на всю эту бизнес-элиту насмотрелся. Там не только деньги, там мозги — ого-го какие! Вернее, так: сначала мозги, а потом деньги. А Славик решил дуриком заработать. Чужих в долг набрать и стать большим бизнесменом. Если бы так можно было, то этих больших бизнесменов уже вокруг было бы — не протолкнуться. Вот и попал мужик, по своей дерзости да глупости.

Арнольдовне то? Нет, конечно. Не говорил и не буду. Не моя это жизнь. Я скажу, а потом меня же и выпрут за длинный язык. Нет уж, я местом своим дорожу, насмотрелся я на то, что за такие откровения прислуге бывает. Я молчу, и ты молчи. Авось, разберутся без нас.

Здесь, что ли, остановиться? Ага, давай. Ну, пока. Смотри, держи язык за зубами, ты мне обещала.

Интересно, как правильно поступить в такой ситуации? Позвонить Анне и все рассказать? А правильно ли это? Ведь придется тогда и Олега сдавать, иначе как она объяснит откуда взялась эта информация. А Маша ему слово дала молчать.

Пока она размышляла, бесцельно шаря по соцсетям, вдруг выползла реклама документального фильма про львов в Африке. От нечего делать Маша нажала кнопку просмотра — мысли налезали одна на другую, работать в таком состоянии было совершенно невозможно. Лучше отвлечься как-то, расслабиться.

Виды африканской саванны перемежались с интервью фотографа, с ним разговаривала приятная девушка-журналист. Фотограф рассказывал какие-то истории, связанные со съёмками, про тех животных, что ему удалось встретить в Африке. Вдруг диалог, происходящий на мониторе компьютера, зацепил Машино внимание.

— Скажите, Джеральд. Вот, например, эпизод, где молодой травмированный лев отстает от стаи на переходе к водопою. Вы же понимали, что он погибнет. Сезон засухи, воды нет, из-за своей хромоты он не может охотиться. Вам не хотелось ему помочь?

Фотограф, мужчина неопределенного возраста, с лицом героя Редъярда Киплинга, снисходительно усмехнулся:

— Главное, что вы должны усвоить в таких экспедициях, так это то, что вы только наблюдатель. Слышите? Только наблюдатель, не более того. Вы не должны вмешиваться в жизнь природы, львиного прайда, вообще — в жизнь саванны. Вы только снимаете, фиксируете происходящее. И ни во что не вмешиваетесь. Это важно!

— Но как же, Джеральд?! Ведь жалко животное! Это же страшная, мучительная смерть!