Любовь – не сахар, сахар – не любовь (сборник)

Некоторое время Юлька выковыривала острым носком своего ботинка какой-то никчемный камушек.

– Можешь сказать мне правду? – неожиданно спросила она.

– Могу, – уныло согласилась я. – Спрашивай.

– За что ты меня так ненавидишь?

Сняв очки, я с интересом поглядела на нее – полудетское лицо выражало уже привычное для меня страдание.

– С чего ты взяла?

– Только не надо врать! – истерично вскрикнула Юля. – У тебя лицо исполосовано ненавистью. Если с такого лица выпить воды – отравишься. Впрочем, я уже отравилась. – Она в упор уставилась на меня. – Я ведь поняла, ты соблазнила меня точно по сценарию. Верно?

– Верно, – безучастно повторила я вслед за ней.

– Но дальше – не сходится. – Она испытывающе сверлила мои глаза, пытаясь вырвать из них свой приговор. – У меня нет кольца с бриллиантом и не может быть от тебя детей. И у тебя тоже их нет, и мужа своего ты не любишь. Да и ему все равно, что ты возишься со мной. Поэтому я хочу знать, что у нас будет дальше?

Я устало усмехнулась:

– Сейчас это зависит только от тебя.

– От меня тут ничего не зависит! – обиженно закричала она и, вскочив со скамейки, затопала бессильными ногами. – Ты прекрасно знаешь: я хочу только одного – остаться с тобой. Зачем же ты мучаешь меня?! Ведь я действительно люблю тебя, понимаешь? Тебе не за что меня ненавидеть.

Я словила ее яростную ладошку и снова усадила свою податливую девочку на скамью рядом с собой.

– Все зависит только от тебя, дорогая. От того выбора, который ты сейчас совершишь. Потому что я ненавижу не тебя, а того мужчину, о котором написан сценарий.

– Я думала, ты написала его о себе, – огорошенно произнесла она. – И ты – это он.

– Нет, я – это ты. Много лет назад я была тобой.

– А он?

– А он был самим собой – влюбленным трусом и вором. До встречи с ним я была наивной книжной девочкой, до неприличия инфантильной маминой дочкой, которая считала, что поцелуй – это грех, ходила в длинной юбке и опускала глаза. После встречи с ним…

– Стала женщиной, – серьезно окончила она.

Я обреченно помотала головой:

– Нет, моя дорогая, гораздо хуже – после встречи с ним я была уже кем угодно: стервой, шлюхой, высококлассным калькулятором, бесстрастно рассчитывающим чужие чувства и желания, холодным соблазнителем, талантливым писателем, кем угодно, но только не женщиной.

– И все, что написано в сценарии, правда?

– Все. – Я почувствовала, как привычная, всепожирающая ненависть снова сатанеет в моей груди, выворачивая наизнанку нутро. – И неоконченное самоубийство, и неудавшееся воровство, и неудачный аборт – весь джентльменский набор первой любви. До сих пор, вспоминая это, я готова его убить.

Юля схватила меня за руки и ее зеленые глаза, как два зеркала, впитали мою ненависть – лицо стало жестким, словно выставленный вперед нож.

– Он просто сволочь, – процедила она сквозь окрысившиеся зубы. – Если бы я могла, то сама убила бы его!

– А ты можешь, – мрачно оскалилась я. – Ты – можешь!

В ответ она холодно кивнула, презрительно выставив вперед нижнюю губу, как человек, собирающийся раздавить таракана и уже заранее чувствующий омерзение от соприкосновения его хрустящего коричневого тела с подошвой своего ботинка:

– Кто он?

– Он – твой отец.

* * *

Дождь обрушился на землю с остервенением возлюбленного, дорвавшегося до постели своей желанной. Охранник вышел из машины первым и, щелкнув черным зонтом, открыл передо мной дверь. Какой-то человек в сером свитере бросился ко мне, вцепился в руку и тут же получил профессиональный удар по костяшкам пальцев. Резко оттолкнув мужчину железобетонным плечом, охранник заслонил меня собой.

– Стой! – крикнула я. Лицо несчастливого обладателя дешевого свитера было неприятно знакомым. Прищурившись, я вцепилась в него взглядом, пытаясь выдавить из головы какое-то саднящее воспоминание…

– Только не делай вид, что ты меня не помнишь! – презрительно сказал мужчина, и я сразу вспомнила его голос. Это был Игорь Романовский. – Нам нужно с тобой поговорить, – с унизительной поспешностью произнес он, заметив, что мой тщательно прорисованный рот Мерилин Монро мимикрирует в улыбку Медузы Горгоны.

– Сегодня в 19.00, ресторан «Майами», – произнесла я голосом хозяйки положения, вынужденной общаться с его лакеями, и пошла к двери киностудии.

Раздавив навязчивого субъекта предостерегающим взглядом, безмолвный охранник преданно понес за мной нахохлившийся зонт.

Ровно в семь я появилась в указанном месте в черном костюме, с тщательно подобранными по цвету – черномазым охранником и мужем-брюнетом. Оба торжественно сопроводили меня до стола, где испуганно скукожился мой бывший любовник – отец моей нынешней возлюбленной. С отточенной элегантностью Андрей подвинул мне стул. Я села и достала сигарету. Охранник молниеносно поднес зажигалку. Муж выдержал паузу, пока я выпускала дым, и улыбнулся неправдоподобно белыми зубами:

– Постарайся не задерживаться, милая. Я скажу всем, что ты будешь через час.