Любовь не выбирает

— Хорошо, — сказал он, — фотографий нет. Насколько я понимаю, отец их так и не увидел. Если бы он был уверен в твоей измене, то завещание звучало бы по-другому…

— Он не увидел их, — кивнула Элизабет, вытирая скатившуюся слезу, — потому что я пообещала заплатить Хью за пленку.

— А откуда она у него?

— Два месяца назад Хью приехал в город и явился к нам. Как они ладили с твоим отцом, ты и сам прекрасно знаешь. Генри его на дух не переносил. Кстати, я так и не знаю почему. Так вот. Он явился ко мне и сказал, что у него есть пленка, которая изобличает меня как грязную и расчетливую дрянь. Я испугалась. Если бы я сама пришла к Генри, все можно было объяснить и исправить, но я понимала, что Хью преподнесет это в самом отвратительном виде. У меня не было выбора — я пообещала, что заплачу ему за молчание.

— И?..

— И до сих пор не заплатила. Сначала я не знала, как попросить деньги у Генри. Он назвал очень большую сумму. Потом Генри умер. Больше никого не могут волновать эти фотографии…

— Кроме комиссара полиции? Не так ли? — подсказал Ральф.

Элизабет быстро и мелко закивала. Она больше не могла сдерживать слезы.

— Он сказал, что дает мне два дня… — всхлипывала она, — а потом отправит их в полицию. Представляешь, что будет твориться вокруг имени Генри? Как его обольют грязью?

— Его обольют грязью, а тебя посадят в тюрьму, — задумчиво подвел итог Ральф. — И тогда мы с Хью сможем оспорить завещание…

— Об этом я не думала. — Элизабет вскинула голову. — Мне было невыносимо думать, что сделают с нашей семьей, с нашей любовью… — И она опять разрыдалась.

Ральф почувствовал себя старым и уставшим. Он подошел к Элизабет и погладил ее по голове. Она заплакала еще горче.

— Перестань, прошу тебя, — просил Ральф, продолжая гладить ее по голове. — Давай лучше думать. Надо попытаться понять, что происходило на самом деле.

— Ты веришь мне? — Элизабет подняла на него глаза и с надеждой ждала ответа.

— Да, я тебе верю. — Ральф старался говорить убедительно. — Мне далеко не все ясно, но я хочу, чтобы мы вместе разобрались во всем. Тут какая-то сложная комбинация. И Хью участвует в ней…

Элизабет постепенно успокаивалась. Спокойствие и уверенность Ральфа передались и ей. Наконец рядом с ней опять мужчина, на которого можно надеяться. Она не сказала ему только одно…

— Элизабет, — мягко, но твердо попросил Ральф, — иди к себе. Приведи лицо в порядок. Хью не должен ни о чем догадаться. Тяни, сколько можешь. И дай мне немного времени. Теперь я знаю, где искать.

— Хорошо, Ральф. — Элизабет через силу растянула уголок рта. — Я буду тебя слушаться.

— Иди к себе, — повторил он. — Дай мне время.

* * *

Звонок Шэрон раздался через двадцать минут. Элизабет была уже в порядке, она сама подошла к телефону. Голос ее был глух, но тверд. Ральф слышал, как они договаривались о съемках, но решил не вмешиваться.

Элизабет положила трубку и оглянулась на него.

— Я не должна была давать разрешение? — спросила она.

— Ты все сделала правильно, — улыбнулся Ральф. — Пусть все идет, как будто мы с тобой не разговаривали. Съемки дадут нам еще немного времени. Не думаю, что Хью намеревается отослать снимки в полицию: он давно бы так сделал. Он хочет денег, причем законным путем. Если сюда явится полиция, то он… в лучшем случае останется ни с чем.

Элизабет поцеловала кончики пальцев и помахала Ральфу. В этом ее жесте Ральф не увидел ничего, кроме признания его мужской власти, силы и… ответственности.

Она отдалась ему всей душой, и этого оказалось достаточно. Голодный зверь, который столько лет не давал ему жить, наконец был побежден.

6

Шэрон появилась на следующий день и наполнила дом суетой и жизнью. Она долго выбирала место съемок и остановилась на том, что удобнее всего снимать в саду. Утро было солнечным и безветренным, поэтому не было необходимости ставить дополнительный свет, а разговаривать среди цветов и деревьев было куда приятнее, чем в тихом мрачном доме.

Шэрон все правильно рассчитала. Экономка, садовник и дворецкий, с которыми она договорилась об интервью, согласились, что на воле разговор будет более свободным и непринужденным.

Но этот этап договора был самым простым. Перед тем как начать выбирать место для съемок, Шэрон битый час пыталась объяснить, чего она хочет. Она долго и увлеченно рассказывала о своем проекте, о том, что хочет показать всему городу, как много значит работа и жизнь каждого… Но Базиль, Мэри и Питер только пожимали плечами и с сомнением погладывали друг на друга. Никто не мог решиться встать перед объективом.

Ральф какое-то время наблюдал за мучениями Шэрон, потом решил, что ему надо удалиться и не мешать процессу. Шэрон обладала способностью убеждать в своей правоте. К тому же разрешение хозяев дома было получено. Рано утром Элизабет собрала их в холле и очень серьезно попросила, чтобы они помогли Шэрон (близкому другу их дома) сделать интересную передачу, и уверила, что полностью доверяет их такту. Все трое закивали в ответ, но, когда увидели приготовления, оробели.