Любовь не знает преград

Дэн стал обуваться. Буря эмоций клубилась в его душе. Выпрямившись, он первым делом отправился в ванную комнату, чтобы сменить воду в кувшине, потом собрал раскиданные по полу вещи. Подняв ее короткий халатик, пощупал пальцами ткань. Она оказалась более жесткой, чем шелк или атлас, но тоньше последнего. Собираясь повесить его на спинку кровати, Дэн обратил внимание на ярлычок. Разбирая мелкие буковки, нахмурился. «Мисакацу кимоно. Сделано в Японии». В Японии? Он перевернул этикетку. «Инструкция для стирки. Машинная стирка, бережный режим, в теплой воде. Не пользоваться отбеливателем. Сушить в сушильной камере».

Глубоко озадаченный, Дэн повесил халат на стул и направился к двери. Черт возьми, он не понимает значения этих слов! Стирать одежду машиной? Как это? Ведь она же обязательно порвется. А сушильная камера — это что такое? Зачем? Спрашивать Тэсс — значит опять оказаться в ее глазах полным идиотом. Нет, этого Дэн допустить не мог.

Взявшись за ручку двери, он прислушался, что происходит снаружи, потом осторожно отворил и двинулся на верхнюю палубу. Дэн ни с кем не разговаривал о случившемся, и никто не задавал ему никаких вопросов, но он твердо знал, что с сегодняшнего дня девушка целиком и полностью застрахована от нелепых случайностей. Беспокоиться не о чем.

Экипаж «Морской ведьмы» уже обожает ее. Сама того не подозревая, «женщина из моря» завоевала их загрубелые сердца, она спасла их жизни, спасла от смерти их капитана и, что самое, может быть, главное, — простила их злобное к ней отношение.

Тэсс медленно выплывала из глубокого сна. Улыбка блуждала на ее лице. Она повела рукой, ощупывая постель рядом с собой. Обнаружив только холодные простыни, открыла глаза и приподнялась на локте. Итак, он все-таки смылся! А какая была потрясающая ночь. Она даже представить себе не могла, что так может быть. Залившись краской, она откинулась на подушки. Так вот ради чего я терпела целых пять лет! Страстная ночь окупила все сторицей.

И тут же реальность ожгла ее, словно пощечина.

«Капитан Блэкуэлл — не эксцентричный чудак. Он — настоящий, и я живу в 1789 году». События прошедших суток с удивительной четкостью промелькнули в сознании. Ведьма, мистер Поттс, бой, кровь. От мысли о том, насколько Дэн был близок к смерти, сердце ее похолодело. «Что мне оставалось делать? Что делать сейчас?» — мелькнула другая мысль, и слезы опять подступили к глазам. Тэсс села, спустив ноги с кровати, и яростно растерла лицо ладонями. «Возьми себя в руки, Рэнфри. Ни причитания, ни слезы тебе не помогут. Ты — в восемнадцатом веке, вот и думай соответственно. Гос-с-поди! Двести лет», — еще раз ужаснулась она, оглядываясь в поисках халата. И замерла с вытянутой рукой. Хрусткая юбка из тафты цвета бургундского вина, черный с орнаментом пояс, шелковая блузка с потрясающей вышивкой, к тому же изящно отделанная кружевами, — все это в идеальном порядке было разложено на кресле. Корсет, сорочка, чулки, панталоны — только ручной работы. И все в темно-розовых и винно-красных тонах. Тэсс нахмурилась. На этом корабле какое-то невероятное изобилие дамских туалетов. Проклятый пират, несомненно, грабил магазины женской одежды.

Умывшись и одевшись, Тэсс решила, что лучше ходить босиком, и закинула тапочки под кровать. Потом тщательно застелила постель, взбила подушки, смутно чувствуя, что еще не готова выйти на палубу. В третий раз взбив одну и ту же подушку, молодая женщина взяла в руки гребень и присела к окну, на бархатную скамью.

«Я так и останусь здесь, — подумала она. — По крайней мере до того, как появится очередная черная стена. Будь реалисткой, Рэнфри! Шансов, что это произойдет и ты вернешься к себе — один на миллион. Что с того, что эта стена появится? Откуда уверенность, что ты окажешься в своем времени? А к неандертальцам не хочешь? Не исключено, что можно оказаться и в гораздо более худшей ситуации. Нет уж, Карибы так Карибы, 1789-й так 1789-й. Надо постараться до конца использовать то, что есть». Взгляд остановился на богатом ковре. Тэсс улыбнулась про себя. Похоже, она уже вполне освоилась.

Тэсс все еще не решалась покинуть каюту, когда в дверь постучали.

— Входите, — откликнулась она, продолжая рыться в своей сумке в поисках какой-нибудь заколки для волос.

В дверном проеме показалась голова Дункана. Тэсс приветливо улыбнулась.

— Доброе утро, Дункан!

Толкнув плечом дверь, поскольку обе руки его были заняты подносом, старик вошел в каюту.

— Уже били четыре склянки, миледи, но все равно доброе вам утро!

Заканчивая заплетать косу, она выглянула в окно каюты. «Кажется, я проспала часов двенадцать», — подумала Тэсс и обернулась к старику.

— Наверное, будет нехорошо с моей стороны по-прежнему настаивать, чтобы вы звали меня Тэсс?

— Разумеется, нехорошо, — со стуком опустил на стол поднос Дункан.

— У меня на этот счет другое мнение, — пробор мотала она, глядя, как он снимает одежду с кресла. — Знаете, Дункан, — взмахнула она атласным рукавом, — я давным-давно уже привыкла сама за собой ухаживать.