Любовь Носорога (СИ)

— Ко мне. В кабинет.

Носорог отвечал спокойно, даже с легким удивлением в глазах. Дескать, как это так? Чего непонятного? И без вопросительной интонации, само собой. Потому что какие могут быть вопросы?

Но у меня вопросов была масса! Вот только в горле пересохло. Поэтому и звук на выходе в писк маловразумительный превращался.

Да еще и не сразу. А с подтормозкой, как на старой кассете, что валялась у родителей в гараже.

— За… Кхм! Зачем?

Паша уставился на меня теперь прямо-таки с недоумением. А потом покачал головой и усмехнулся. Редкое зрелище. Я прямо даже залюбовалась. А потому и не сразу восприняла ответ. Возмутительный ответ.

— Ты знаешь.

А когда восприняла, наконец, то уже больше не до любований было. Совсем. Потому что злость, в последнее время моя постоянная спутница нашего с Пашей общения (о как! общение! новое название для секса! надо запомнить), дала о себе знать резким покраснением щек, ушей, и, похоже, даже шеи и груди, потому что Паша, наблюдавший за мной все с тем же нейтрально-равнодушным выражением на лице, оценил степень моего покраснения и опять усмехнулся.

И нет, я не стала ждать такого привычно-барского кивка головой. Приказа следовать за своим хозяином.

— Я не хочу.

— Полина, я же объяснил уже. Я хочу.

— Павел… Сергеевич, вы меня слышите? — я резво перешла на Вы, чтоб еще больше подчеркнуть неуместность его слов. И его желаний.

И, судя по третьей за последние пять минут усмешке, он это оценил.

— Я вам сказала уже, что я не собираюсь… Что я не намерена… Я отказываюсь, в конце концов!

— Вот как? — он внезапно резко шагнул ко мне, вынуждая отодвинуться к окну, выставляя перед собой кружку с кофе, в глупом защитном жесте.

Наверно, глаза мои были совсем испуганными, а поза — на редкость нелепой, потому что Паша остановился. Сунул руки в карманы, из-за чего фигура его приобрела невыносимо грозный, на подсознательном уровне воспринимаемый возможным нападением, вид.

— Значит, нет?

— Нет! Нет! — да, прозвучало с истерикой, но я просто не выдержала напряжения от его, такого близкого присутствия рядом. Меня буквально затрясло всю.

— Что "нет"? Полина? — неожиданно раздавшийся от двери голос Сергея Витальевича обрушился буквально очистительной нирваной после долгой утомительной медитации.

Безопасник зашел в помещение, которое от присутсвия в нем сразу двух очень больших мужчин стало совсем крошечным, посмотрел с некоторой тревогой на меня, потом перевел взгляд на Пашу.

— Я попросил Полину сделать мне кофе. И принести в кабинет. — Лениво процедил Носорог, не отрывая от меня своего пугающего черного взгляда. И я знала, что там скрывается, в этой черноте. Ничего для меня хорошего. Глупая, глупая, опять разозлила, опять на пути бегущего носорога встала… Но по-другому я не могла. Никак. По-другому — это уже дно. И даже ниже.

— У вас, Павел Сергеевич, своя секретарша для этого имеется. А Полина пока что не вошла в курс дела.

Носорог перевел взгляд на безопасника, и тот, как мне показалось, слегка спал с лица. Но смотрел по-прежнему спокойно.

— За мной. — После целых полминуты молчания, когда напряжение в комнатке можно было ложкой черпать, скомандовал Носорог и, не оглядываясь, вышел из помещения.

Я встретилась взглядом с боссом, и, видно, на лице у меня вся эмоциональная гамма отразилась, потому что он неожиданно ободряюще подмигнул:

— Не бойся, Полина. Это он мне.

И вышел из комнаты. И в ту же секунду у меня из рук вылетела чашка с кофе, осколки и брызги разлетелись по всему полу.

А я просто тупо смотрела на дело рук своих и не торопилась отмирать.

21

В который раз за эти несколько дней ох**вает, Паша уже и не считал. Мир вообще с некоторых пор перевернулся с ног на голову, и пытаться его восстановить было пока нереально. Но это не значит, что он не пытался.

Оборзевшая казачка, поверивший в себя Батя, охамевший вконец Черный… На их фоне очень правильно и привычно уютно смотрелся Пузырь, которому Паша все же натянул сегодня глаз на жирную жопу. Так, что пришлось скоту, любителю загружать своих сотрудников неоплачиваемой сверхурочной работой, да еще и издеваться над безответными девчонками, отсылая их на такси по объектам, полным грубых мужиков, даже больничный брать. Нервишки подлечивать. За свой счет, конечно.

Не было в этом никакого удовольствия, но Паша и не стремился его получить. Просто вел себя, как привык. И не его вина, что Пузырь чуть не обделался прямо на рабочем месте. И вообще, у главбуха нервы должны быть явно крепче. Кадровый дефицит, бл*.

Черный, наверняка обкурившись, или пережрав своего любимого зелья, позвонил с претензией. И намеком на дружбу.

Паша только зубами скрипнул. Казачка, бл*. Так подставить его! И еще после этого устраивать представления! Сам виноват. Прогнал. Надо было ее сразу поставить перед фактом, что она теперь его ровно настолько, насколько он захочет. Еще когда жопу сестры ее, дуры малолетней, от урок спасал.