Любовь оборотня

Он задал Терину один вопрос, который разъедал душу. Если младший Бран такой из себя провидец, почему не понял, что происходит с сестрой, почему не вмешался раньше? И получил ответ. Видите ли, Терин и Тилли — близнецы. Практически одно целое. А дар Терина таков, что о самом себе он никогда не мог увидеть ничего… А заодно не было у него видений и о Тилли. Глупость несусветная. Зачем вообще такой дар нужен, если никому не способен помочь?!

— Так о чем вы хотели узнать, господин Гарвель? — спросила Регина Линнель.

— Не у вас ли Аурель покупал лекарственные настои?

— И что, если так?

— Я намерен предупредить, что не стану закрывать глаза на нарушение закона. Если у вас было соглашение с господином Аурелем и вы готовили снадобья, не имея на то разрешения…

Регина печально улыбнулась.

— Соглашения не было. Боюсь, Аурель был посредственным магом и наши с ним взгляды… сильно расходились. Зелья же он покупал, насколько мне известно, у одной травницы в ближайшей деревне. Правда, больше она не практикует. Можете проверить. Зелья были не самого лучшего качества, как выяснилось.

— Хм… — произнес Нейт, слегка озадаченным тем, как повернулся разговор.

— У меня есть разрешение от магистра Магической Академии Литена, заверенное королем, — добавила внезапно госпожа Линнель. — Я имею право применять целительские способности, если положение требует немедленного вмешательства, а поблизости нет иного целителя.

Нейт о таких разрешениях никогда не слыхал.

— Я могу взглянуть? — спросил он.

— Конечно, — подтвердила Регина. Упомянутая бумага у нее действительно была. И королевская печать на этом странном документе тоже имелась.

— Случалось, я успевала исправить последствия недостаточно лечения, которое назначал Аурель, — добавила женщина. — У нас с ним случались ссоры. Тогда он писал жалобы.

***

Нейт постепенно обживался. Рутинная работа отнимала большую часть времени. И чтобы развеяться, но стал исследовать окрестности города, «подселяясь» в сознание зверей и птиц.

Он изнывал от бездействия.

Оттого что не может поговорить с Тилли.

Не может сказать ей, чтобы она ни в коем случае не шла на поводу у шантажиста. Нейт за свою жизнь постоит сам.

Он просто хотел удостовериться, что с Тилли все в порядке. Граф Бран наверняка позаботился о племяннице. Но мрачные мысли все равно одолевали по ночам и тогда Нейт подозревал недоброе.

Постепенно он стал удаляться все дальше и дальше от Тальмера. Это отнимало силы, но остановиться Нейт не мог. Эти путешествия вошли в привычку, как входит в привычку алкоголь… Он просыпался иногда прямо на полу, свернувшись калачиком, как кот. Порой обнаруживал себя на чердаке в компании летучих мышей.

А однажды ночью Нейт решился. Он никогда не делал таких больших переходов, тем более что пришлось преодолевать воду. Он двигался с «пересадками» — цепляясь за сознание то быстрого оленя, то стремительной птицы. Через реку переплыл в компании с юркой рыбкой. И наконец, оказавшись в Тейне, подтолкнул попавшуюся на пути белочку пробежаться до имения Бранов. Однако заветное окно было темно. И белочка зря прождала, надеясь на чудо. То есть, надеялся на чудо Нейт, а зверек стал невольным соучастником.

Потом Нейт вспомнил, что Тилли фрейлина. И начался путь в королевский дворец. Однако дворец — это не графское имение. Он куда больше. Как найти в нем одну-единственную девушку?

В тот раз Нейт «вернулся» в Тальмер ни с чем.

Во вторую ночь его снова постигла неудача.

И лишь на третью, наконец, повезло.

Он увидел Тилли на террасе. Девушка стояла, озаренная лунным светом.

Невзрачный воробышек порхнул на перила. Проскакал прямо к девушке. Остановился, разглядывая Тилли. То есть, разглядывал, конечно, Нейт — птичьими глазами.

Девушка улыбнулась нежданной гостье, которая не боялась компании человека. Протянула руку. Воробышек прыгнул к ней на ладонь. Тилли засмеялась. И Нейт понял: она не поняла, что он рядом.

Тогда воробышек соскользнул с ладони Тилли, долетел до ближайшего розового куста и сорвал один лепесток. Вернулся и уронил в руку девушки.

Тилли смотрела на лепесток долго, будто читала послание.

— Нейт, это ты? — спросила она, наконец.

Он не мог заставить птицу говорить. Но чириканье воробья получилось такое радостное, что Тилли засмеялась.

— С тобой все хорошо? — спросила она. — Прости меня.

Воробей прошелся по ее руке. Строго чирикнул.

— Но тебе пришлось уехать…

Возмущенная трель.

И тут у Нейта закончились силы. Его просто выдернуло из сознания птицы и утащило во тьму беспамятства.

Он провалялся в постели без сил целые сутки. Даже рукой пошевелить и то не получалось.

Но это было не главное.

Главное — он видел Тилли.

Тилли его помнила. Переживала за него.

Это вселяло надежду.

На следующее утро в дверь начали колотить с такой настойчивостью, что, спустя немалое время Нейт понял: придется все же идти и открывать. С трудом дотащился до прихожей.

На пороге обнаружился Верс Плантаго, за спиной которого стояла Регина Линнель.

— Ну вот, — проворчал Верс. — Никуда он не сбежал. Просто дрыхнет.