Любовь по закону подлости

Я отчаянно пыталась найти сходство с Хеджефом и хоть какую-то нежность в нем. Нет, все напрасно. Мы совершенно чужие друг другу люди, а наивному сердцу, сохранившему детские обиды и мечты, придется разочароваться.

С последней нашей встречи прошло много времени. Месяц, даже больше. Длинные седые волосы отца как и в последний раз были элегантно уложены, а голубые глаза с поволокой всё так же цепко оценивали обстановку. Должно быть, он состарился только за последние десять лет. Маги, как и неодаренные люди, живут свою жизнь, практически не меняясь внешне, но зато потом быстро угасают. И это мне всегда казалось благом. Все женщины боятся не смерти, а старости.

Кто бы знал, чем закончился сегодняшний разговор, если бы не брат.

— У нас такие гости, а я все проспал! — воскликнул Хевальд за нашими спинами, и мы одновременно обернулись к нему.

Блондин был одет в серые спортивные брюки и белую рубашку. Его голубые глаза сегодня практически светились, и предвкушающая улыбка гуляла по полным губам. Брат зацепился взглядом за меня и вопросительно приподнял бровь. Видимо, он еще не в курсе, что наша тайна раскрыта. Счастливчик!

— Отец, почему ты мне не сказал, что мы ожидаем к завтраку потенциальную невесту Демио Диксандри? Только не говори мне, что ты укрываешь фаворитку конкурса! Иначе я постараюсь убраться отсюда до того, как этот водный маг примчится сюда и выпустит свою силу, — насмешливо протянул Хевальд, старательно делая вид, что ни о чем не догадывается.

— Ты и убежишь? — в тон ему отозвалась я, выпрямившись. В присутствии брата я чувствовала себя увереннее. — Скорее небеса дрогнут, чем ты уйдешь оттуда, где царит веселье.

— Ты права, — со вздохом констатировал Хевальд и прошел вперед, поравнявшись со мной. — Так вы мне объясните, почему мне скоро придется встречать конец света в своем доме?

Обстановка накалялась. Казалось, сейчас начнут плавиться тонкие ножки немногочисленной мебели: стола, широких стульев и книжного шкафа. Полная конфьера на ожившей картине, украшавшей всю правую стену, начала быстро обмахиваться веером, жадно следя за нами. Вдруг она моргнула и вновь заинтересованно приникла к действию перед ней. Память у неё была секунд пять-шесть.

— Вальд, — обратился к сыну Хеджеф, — познакомься, это Йолина.

Наступила пауза. Хевальд ожидал продолжения. Полная конфьера готова была вывалиться из картины, как и её весьма впечатляющий бюст из декольте. Мне действительно сейчас намного интереснее было наблюдать за её цикличной реакцией, чем за наигранным недоумением брата.

— Йолина твоя сестра, — на выдохе признался отец.

— Это же шутка, да? — медленно спросил наследник «Баровски-При», посмотрев сначала на меня, потом на своего отца. — Грызлоухский юмор какой-то, потому что это как минимум совершенно не смешно.

— Это не шутка, — припечатал конфьер, серьезно глядя на Вальда. Он даже не догадывался, что его сыну пора вручать премию, как лучшему актеру года. — Двадцать четыре года назад я совершил ошибку, о которой сожалею. Йолина моя внебрачная дочь. Её мать работала когда-то горничной в нашем доме.

— Предположим, твои измены никогда не были нонсенсом. Мама знает?

Я удивилась его прямолинейности. Хеджеф побагровел, но не мог сказать сыну и слова. Он уже вышел из того возраста, когда можно отвесить воспитательный подзатыльник.

— Знает, — вместо отца ответила я.

— Даже так, — задумчиво протянул он. — Я рад, что у меня такая обаятельная сестренка. Все могло быть и хуже. Пойду, утешу мать. Здесь я, однозначно, лишний.

Брат вышел, насвистывая какой-то мотив и щелкая пальцами, как он делал всегда, когда нервничал. Я взглянула на хмурого Хеджефа, который не спешил начать со мной разговор. Я не спешила облегчать ему задачу. В конце концов, это он притащил меня к себе.

Нервное напряжение, скопившееся в кабинете, снял звонок лукмобильника Баровски. Он принял только голосовой вызов от незнакомца и внимательно слушал чью-то речь. Его лицо было непроницаемо, но в глазах зажегся интерес. Когда разговор закончился, Хеджев посмотрел на Роваля и приказал:

— Проводи конфьери в выделенные ей покои. Я подойду позже.

Демио Диксандри

Ликреция хотелось придушить. Я решил закрыть глаза на его происхождение, следуя нашему негласному уговору. Но то, что он слил информацию, которой я с ним поделился для безопасности Йолины, раздражало. А ведь к этому скандалу имел косвенное отношение и я. Если бы я не проводил расследование касательно родословной Йолины и не намекнул на неё оператору, он не нанял бы некромантов для повторных тестов.

Он слишком много лжет. Он буквально погряз в собственной лжи. И что-то мне подсказывает, Йолина простит его быстрее, чем меня. На меня она обиделась крепко, а вот на своего друга немного позлиться и отпустит свою обиду. Это раздражало.