Любовь под маской льда

Девушка фыркнула, но ничего не сказала. Пока они шли по маленькой улочке к книжному магазину, голова ее опустилась ему на плечо. Грант крепче прижал к себе свою ношу. Вскоре осознание того, что происходит, пришло к нему в полной мере: спустя столько лет он снова держит Александру в своих объятиях и голова ее лежит на его груди, как бывало раньше после занятий любовью. Эта девушка не была его первой партнершей и не стала последней. И до нее, и после у него были подружки, и с ними было хорошо, но ни одна не дарила ему такого ощущения близости и привязанности, как Александра. Для нее он был первым любовником, и это почему-то будило в нем потребность заботиться о ней, защищать, чего опять-таки нельзя было сказать о других его отношениях. Когда-то эта его забота восхищала Александру, но те времена, похоже, прошли. По крайней мере, сегодня она готова была справиться своими силами: дала отпор грабителю, набрала номер службы спасения, терпеливо ждала появления полиции, вместо того чтобы разрыдаться и броситься искать утешения в объятиях Гранта, как это было раньше. Она вообще предпочитала раньше молчать, улыбаться и кивать, даже если что-то было ей не по душе, лишь бы не привлекать внимания. Но то была Александра Волдсворт, теперь же перед ним была Александра Мосс, и она была совсем другая. Она даже поспорила с Грантом, когда тот попытался заплатить за МРТ и КТ, на которых сам же и настоял, чтобы убедиться, что налет грабителя не заставил Александру серьезно пострадать. Медсестра, что присутствовала при сцене, только крутила головой туда-сюда, точно наблюдая за чрезвычайно захватывающим теннисным поединком. Конечно, Грант настоял на своем и оплатил медицинские услуги, но он не ожидал, что ему придется так долго спорить с девушкой, чтобы это сделать.

Поначалу он был рад узнать, что, кроме большого синяка на лбу, Александра не заработала никаких других проблем. Потом в нем заговорило раздражение: уже долгое время ничто так не выводило его из себя и не заставляло испытывать такой ужас. В последний раз это было в первый год жизни в Нью-Йорке, когда они с матерью жили в отвратительной съемной квартире на окраине и каждый стук в дверь заставлял его брать в руки биту. Хуже всего было то, что этот страх, паника при мысли о том, что с Александрой произошло что-то плохое, сменился другим, от которого было куда сложнее избавиться: Грант боялся, что чувства его к девушке не угасли. Ведь как иначе объяснить тот факт, что он восхищается ее силой духа, беспокоится о ее состоянии?

Они вошли во дворик перед домом, где жила Александра, и Грант решил отбросить все свои мысли. У него будет время вернуться к ним, а сейчас главное — донести девушку до кровати, чтобы она могла отдохнуть.

— Мой ключ… — произнесла она, подняв голову.

— Где он?

Пошарив в кармане, Александра достала серебристый ключ на цепочке. Грант наклонился, чтобы она вставила его в скважину и повернула ручку. Потом, войдя, он ногой захлопнул дверь и пошел по лестнице вверх.

— Ты можешь меня отпустить, — запротестовала Александра, но речь ее казалась какой-то смазанной — вероятно, лекарства вместе со снотворным возымели действие.

— Да ты упадешь с лестницы.

— Нет, — пробормотала она, снова роняя голову на его плечо.

Грант проклинал себя за то, что в такой момент, после всего, что довелось испытать Александре, он мог допустить мысль о близости с ней, но сигналы его тела были совершенно недвусмысленными.

Дверь в ее квартиру оказалась не заперта — весьма кстати, потому что, судя по ровному дыханию и тому, как обмякло тело девушки на его руках, она заснула. Грант вошел. В глаза ему бросилось то, какой потертой, старой была мебель в квартире. Но вместе с тем в интерьере присутствовали маленькие детали, придающие домашний уют: цветы на подоконнике, удобное круглое кресло рядом с полками, где рядами выстроились отнюдь не новые книги. Не эксклюзивные издания в новеньких переплетах, которые стояли на дорогих полках из красного дерева в библиотеке Дэвида Волдсворта, а настоящие книги с потрескавшимися корешками и потертыми страницами. Эти книги были любимыми и читаемыми. Все это было неожиданно: та Александра, которую представлял себе Грант на протяжении последних лет, не могла бы жить в такой обстановке. По его мнению, она должна была найти любой способ вернуть в свою жизнь прежнюю роскошь, будь то остатки прежнего наследства или новый кавалер с деньгами, способный выполнять ее прихоти. Никогда он и подумать не мог, что Александра будет жить в квартире, подобной этой, и тем более что она попытается придать ей уют. Снова его начал мучить вопрос, не дающий покоя с тех пор, как прежняя подруга появилась в его жизни: что она за человек? Каждый раз, когда Грант начинал думать, что понял все про эту девушку, она удивляла его.