Любовь под прикрытием

Я осторожно потрогала пальцем бицепс под рубашкой – каменный. У Влада даже при всех его качалках помягче было. Интересно, а кубики на животе есть? Прищурившись, попыталась заглянуть в просвет между двумя пуговицами. Раф пошевелился и повернулся на бок, а потом на живот, выставив лишь обтянутые джинсами узкие бёдра.

У, скрытник! Я потянула носом – как же мне нравится его запах!

Тут бы полежать ещё рядышком, растянуть удовольствие, но моему беспокойному уму не терпелось увидеть,что же там – за окном. Если вчера во мне преобладал страх, то сегодня к нему примешалось любопытство: когда еще доведётся рассмотреть настоящий иранский лес? Приключениями надо пользоваться, пока голова на месте…

Я аккуратно выбралась из-под руки Рафаэля и на цыпочках направилась к окну. Чуть не споткнулась о выпавший из его кармана смартфон. Ρешила положить к Рафу поближе и случайно скользнула пальцем по экрану. Блокировки не было. Я увидела, что значок GPS активен. У Рафа вчера были проблемы с ним. Жаль, я не суперспец, чтобы помочь.

Хотя вспомнилось, что наш компьютерщик Αндрюша, когда я просила настроить мне GPS, чтобы не теряться в подмосковных деревнях и весях, рассказывал, что иногда бывают помехи в определении местоположения спутником. К примеру, при густой облачности.

“Для точного определения, где ты находишься, – говорил он, поправляя очки, – лучше всего подключить сразу три или четыре спутника. Китайский Байду, наш Глонасс и европейский Γалилео. Вместе со Штатовским GPS получишь точность до сантиметров».

А вчера звёзды резко исчезли, и луну затянуло тучами. Α что, если?..

Я,конечно, знаю, что нехорошо трогать чужие телефоны, но тот самый Гном внутри толкнул проверить, а вдруг здесь были Байду или Глонасс,и Раф о них забыл. Говорят, Байду можно разыскать почти во всех китайских телефонах , если в настройках покопаться. И я покопалась. И нашла.

Ρаф сладко спал, а мои шаловливые ручки уже активировали Байду, потом раскопали Галилео. Для верности я перезагрузила телефон,и, о чудо! Карты ожили!

– Уррааа! – еле слышным шёпотом возликовала я.

А затем обнаружила, что находимся мы всего в четырёх километрах от города Мераге, в ста сорока от Тебриза и в шестьсот двенадцати от Тегерана. Α еще почти в трёх тысячах километрах от Москвы!

Ну и занесло нас. А ведь только в Лапушкино собирались… Гады на Рафа не рассчитывали,и обломались по полной. Я невольно почувствовала за него гордость. Мой же Джеки Чан дорогой, вон как спит уютно, умаялся гадов мочить! Милый…

Я подошла к окну. Сквозь туманную дымку меж ветвей и кустарников пробивались солнечные лучи.

Тихо. Слишком тихо, – подумалось мне. – И это нехорошо.

Я оглянулась на сложенную посуду у дверей и вспомнила, что хозяин не отужинал с нами. В сердце кольнуло дурным предчувствием. Кажется, граф Монте-Кристо рассказывал в романе про восточную традицию не предавать того, с кем разделил пищу. А в нашем случае…

– Раф! – громко шепнула я в ухо моему защитнику и тронула его за плечо. – Ра-аф! – ещё громче.

– Что случилось? – подскочил он, сонно моргая.

– Нам пора уходить.

– Куда? – ничего не понял он.

Я ткнула ему под нос навигатор в телефоне.

– Пешком, в Мераге. Тут всего четыре километра. А дед Хасан – подозрительный! – и выложила ему теорию про Монте-Кристо.

Он протёр глаза руками, встряхнул головой, смешной и совершенно не таинственный после сна. Надо придумать, как его постоянно удивлять и оглоушивать, чтобы растерял свою горделивую загадочность и был почеловечнее и поближе. Хотя после того, как мы провели ночь, вообще грех жаловаться. Я сделала большие глаза:

– Смотри: обувь есть, карта есть, солнце и то проклюнулось! Пора делать ноги. Через окно!

– Неловко перед людьми, проявившими гостеприимство, – пробормотал мой дипломат.

– Зато очень ловко перед гадами, если они заявятся, а нас бац, и нету, – хитро улыбнулась я.

– Резонно.

– А то! – подмигнула я.

– Но как ты с GPS справилась?! – вытаращил на меня глаза Раф.

– Настоящий директор должен уметь делать всё! – задрала я нос. Не только же ему из себя амбасадора корчить.

И Раф рассмеялся.

– И всё же это неприлично.

– Зато дёшево, надёжно и практично, – заявила я. – Пойдём, я научу тебя плохому!

Я обулась в туфли на размер больше, запихнула в карман штанов мой боевой болт на нитке из персидского ковра. Если что, потом завещаю детям и внукам, будет семейная реликвия! А потом… сама себе не верю – я надела на голову хиджаб. Поморщилась, но плюс был один – не видно отсутствия укладки.

– Ладно, – решительным шёпотом заявила я. – Маскировка есть маскировка. Хотя и ужас ужасный. Предупреждаю: на меня лучше не смотреть!

Раф хмыкнул:

– Во всех ты, душечка, нарядах хороша. – И неслышно отворил деревянные створки. – Прошу вас, дочь разведчика, свет Любовь Алексеевна.

Я насупилась:

– За «вы» уволю.

Он прыснул и полез в окно.

Надеюсь, сто долларов и записка с цветистыми благодарностями не обидят хозяев на случай, если они не замыслили против нас плохого. Хотя с другой стороны, мы всё равно, на их взгляд, «дикие люди». Может, у нас так принято – на рассвете в окно и поминай, как звали?