Любовь Полищук. Безумство храброй

Зал встретил ее слова аплодисментами. И мои – тоже, но убранные при монтаже программы. Тем не менее, я впервые увидел Жириновского, чувствующего себя неловко, не в своей тарелке. После передачи он подошел к Малахову и о чем-то переговорил с ним. После этого инцидента меня больше в телепередачу «Пусть говорят» не приглашали, и я не жалею, что забыл тогда об осторожности.

Человеку, высказавшему правду и не испугавшемуся сильного мира сего, пусть об этом никто не говорит и помнит только он сам, преодолевшему страх, ему теперь действительно ничего в жизни не страшно. Ощутить себя честным, сильным и смелым – большая удача для любого человека. Любовь Полищук не терпела фальши, даже если кривил душой авторитетный кинорежиссер, и не раз теряла роли в фильмах, о сценариях которых говорила то, что думает.

Могла ли представить себе в 1977 году молодая и талантливая Любовь Полищук, что танцуя на равных с самим Андреем Мироновым в фильме «12 стульев», наверняка, забыв об осторожности, стараясь станцевать более ярко, чем он, обретет себе завистливых коллег, что ее заметят соперники по эфиру, возьмут на своеобразный прицел. Спас ее от неминуемой расправы московский мюзик-холл – эстрадный театр со своим штатом, постоянно функционирующий, но не способный найти замену столь красивой и талантливой актрисе, как Любовь Полищук. Она была украшением мюзик-холла и ждала, ждала долгие годы, пока не обустроит в Москве себя и сына и не подготовится творчески к новому шагу в искусстве.

Глава четвертая Против течения, к тайнам «Эрмитажа»

Миграция между артистами эстрады и театра существовала с давних времен, с того момента, когда возникли эти концертные организации, и носила в основном односторонний характер – из театра на эстраду, где артисты могли заработать значительно больше. В престижном московском театре «Современник» его ведущие артисты Галина Волчек, Игорь Кваша и Валентин Гафт получали высшую ставку – по 220 рублей в месяц, что мог заработать самый средний эстрадник за счет количества концертов, мотаясь, к примеру, по колхозам и красным уголкам заводов и фабрик. И если уходили артисты из театра, то плененные эстрадными заработками. Некоторые из театральных актеров, облеченные популярностью и званиями, подрабатывали на эстраде в виде разовых концертов, в свободные от спектаклей вечера, а некоторые покидали театр умышленно и насовсем. Театр им. Евгения Вахтангова потерял весьма талантливых и характерных актеров – сатирика Геннадия Дудника и юмориста рассказчика Леонида Усача. Они успешно выступали на эстраде, получили звания заслуженных артистов, но, почти не вылезая из гастролей, исполняя один и тот же набивший им самим оскомину репертуар, резко ухудшали здоровье и актерскую форму. Геннадий Дудник сначала работал на эстраде с другим бывшим эстрадным актером Евгением Яковлевичем Весником, но тот, довольно быстро почуяв, что беготня по концертным точкам чем то свойственна халтуре, снова вернулся в театр. Дудник стал выступать вместе со своей женой, которая, к сожалению, по актерской яркости не способно было заменить Весника, и вновь созданный дуэт стал хиреть буквально на глазах. Из русского драматического театра города Вильнюса переехал в Москву красивый и темпераментный заслуженный артист республики Анатолий Исаевич Югов, работал конферансье на главных площадках, даже создал свой эстрадный ансамбль, где способствовал появлению на эстраде известной русской певицы Ольги Воронец, но в конце жизни, подбив творческие итоги, горько сожалел, что ушел из театра, где играл лучшие роли классического репертуара. Он опустился на эстраде до исполнения мелкотравчатых фельетонов и глупых пародий.

Покинул Большой театр уникальный танцор Владимир Шубарин, создал на эстраде свой коллектив «Танцевальная машина», но, не раскрученный администраторами, недостаточно оцененный зрителями, постепенно заглох и вообще покончил с творчеством.

Подобным примерам не счесть числа. Но тем не менее многие актеры, даже еле сводя концы с концами, упорно держались за свои места в театрах. Популярный артист театра, кино и эстрады, начинавший свою карьеру еще в театре Мейерхольда, Сергей Александрович Мартинсон, жаловался Любе Полищук: «Уже много лет я служу в театре, последние годы в Театре киноактера. Играл в спектакле «Целуй меня, Кэт!» вместе с Людмилой Гурченко, но она ушла из театра в кино, и спектакль развалился. Среди трехсот актеров Театра не нашлось ни одной актрисы, умевшей двигаться на сцене, как она, пусть даже хуже, чем она, но прилично танцевать. Может, вы, милочка, пойдете к нам в театр. Я вас видел в мюзик-холле. У вас хороший шаг, чувство ритма, вы артистичны. Приходите. Вам не откажут.»

– Возможно, – польщенная приглашением мэтра театра, улыбнулась Люба. – Но к вашему театру приписаны несколько сот артистов кино. Среди них легко затеряться.

– Что правда, то правда, – согласился Сергей Александрович, – после кончины «Кэт» даже у меня осталась одна роль в «Дядюшкином сне».