Любовь Полищук. Безумство храброй

Глава восьмая Советская мистика

В тот год, когда в театре «Эрмитаж» (тогда «Миниатюр») начались разговоры о постановке грандиозного романа, постановке еще никем невиданной, должной потрясти мир, если не весь, то советский, в помещении театра, вокруг него и с его актерами возникали мистические явления. Поэтому, часто направляясь к Эстрадному театру «Эрмитаж», помещению деревянному, но добротному и хорошо сложенному, а сгоревшему быстро и дотла, что я до сих пор отношу это к явлению советской мистики, связанной с органами торговли, милиции и пожарной охраны, я даже не подозревал, что в театре «Миниатюр» бушуют страсти наподобие булгаковских. А зря. Мог бы посмотреть миниатюру, поставленную и сыгранную в этом театре актером Рудольфом Рудиным по моему сатирическому рассказу, а заодно узреть там что-либо мистическое. Но так распорядилась судьба, что даже потом, выступая в театре «Эрмитаж» с сольными авторскими концертами сатиры и юмора, дабы поддержать финансовое состояние театра, я лишь за минут десять до начала концерта появился за кулисами, проверил работу микрофона, освещение, работал без антракта, еще быстрее отбыл их театра, закончив выступление, что снова ничего обычного не заметил. И лишь в 2007 году я без спешки и со вниманием направился в театр «Эрмитаж» с целью испросить у главного режиссера Михаила Левитина интервью о бывшей примадонне театра Любови Григорьевне Полищук, когда-то здесь работавшей. Михаил любезно ответил мне, что мы знакомы, но интервью о Полищук он не дает.

– Почему? – удивился я, ведь я не папарацци.

– Знаю. Я достаточно осведомлен о вас, но интервью о Полищук дать вам не могу, вообще не могу, – грустно резюмировал Левитин. – Я рассказал о ней журналисту Сажину, и вы можете воспользоваться тем, что я ему рассказал. Позвоните завлиту театра Анечке Хохловой, и она даст вам координаты издания, где напечатано мое интервью.

Разговор наш происходил в реалистическом тоне, во вполне реальном времени. Меня удивили лишь гортанные звуки, исходившие из уст режиссера, похожие на всхлипывания, что я отнес к вполне реальным переживаниям Ливитина, связанным с потерей своей примадонны. И пока больше ничего мистического не заметил. Заведующий литературной частью театра Анечка Хохлова обещала мне сообщить координаты столь необходимой мне статьи о Любе Полищук, но, когда я явился за ними, то неожиданно узнал от Оли, что интервью Левитина вообще пока не существует в природе, но когда оно будет написано и напечатано, то я непременно узнаю об этом. И снова, даже в этом странном сообщении, я не почувствовал особого присутствия мистики. У режиссера масса забот, добавлены новые – налоговые, но это вряд ли давало ему возможность предлагать мне то, чего не существует. Запахло мистикой, если не рядовым обманом, кстати, неизвестно с какой целью придуманным режиссером. Реализма добавляла очаровательная и не по годам молодая для профессии заведующего литературной части Оля Хохлова, делающая вид, что занята настолько, что любая минута продления разговора со мною грозила ей по меньшей мере строгим выговором или лишением премиальных, если они были положены работникам этого театра. Стараясь побыстрее избавиться от меня, Хохлова сунула мне небольшую папку с ксерокопиями других интервью, взятых в свое давнее время у Любы Полищук. И там я нашел интереснейшее для себя сообщение о том, что после решения о постановке спектакля «Мастер и Маргарита» Булгакова на театр и его работников обрушился поток событий мистического характера: одна за другой срывались репетиции, последовала серия заболеваний среди артистов, наблюдались чудодейственные факты исчезновения продуктов в буфете, а также при продаже программок спектаклей, при их реализации, кроме того, заклинивало, и не раз, входную дверь в кабинет режиссера, в результате чего у него сдали нервы, он закрыл спектакль и слег в больницу. Некоторые странные факты случались с самой Любовью Полищук, о чем сообщала районная газета.

Почему Полищук перед спектаклем не пьет

Однажды Любовь Полищук перестала выпивать перед спектаклями. То есть совсем. А дело было так. Еще в самом начале карьеры жарким вечером за полчаса до спектакля Люба утолила жажду неполным стаканом пива. А когда вышла на сцену, то с удивлением обнаружила, что забыла роль. Начисто забыла. Как тогда вышла из положения – Любовь вспоминать не любит. Но с тех пор зареклась: перед спектаклем – ни глотка. Хотя в других ситуациях к алкоголю относилась нормально.

Как Полищук за капусту воевала