Любовь поневоле (СИ)

-Вам точно понравится, - хмыкнула я… ну, он ведь сам эту гадость выбрал – значит, всё соответствовало его вкусу.

Да, да, да, я знала, что поступала в этот момент неправильно — в конце – концов, Курьянов числился прямым начальником брата, но… за эти восемь дней близкого соседства, границы между нами успели размыться, и я, признаюсь, не отдавала себе полный отчёт в том, что творю.

Мне просто было невероятно дико обидно – даже больно – что человек, с которым я пережила самый лучший поцелуй в моей жизни, решил всё перевести в «эту» плоскость.

Пусть шуточно— но всё же…

Я так стремилась продемонстрировать ему своё равнодушие, что решила не просто подойти ближе к Великому и Ужасному, но и присесть на его кровать, поставив коробку у своих ног.

-Уверена, - повторила я с широкой улыбкой на лице, - подарки вам понравятся.

А сама затаила дыхание, ожидая, какое разочарование сейчас хватит Курьянова от моей выдержки.

А что вы хотели – учительская хватка!

А затем очень медленно и осторожно вытащила из коробки сначала пошлые наручники, затем черную, пахнущую кожей, плётку.

- Что за… - усталый взгляд Курьянова мгновенно изменился. Куда – то мгновенно исчезла вся расслабленность и даже теплота. Я не успела и моргнуть, а на кровати уже сидел не привычный мне Великий и Ужасный, а похотливый ухмыляющийся хищник с ледяным, презрительным взглядом.

-Даже так? – высокомерно протянул он, подобрав наручники, которые я ему кинула. Мгновение – и моё запястье оказалось сковано одним из наручников.

- Только договоримся на берегу, - некрасиво ощерился Михаил, больно дернув меня к себе за наручник. – Я плачу тебе хорошие «отступные» - за это ты выполняешь любые мои прихоти. И это навсегда остается между нами. Задумаешь втянуть Андрюху в свои игры – раздавлю.

-Подождите!

- А чего нам ждать?- усмехнулся Курьянов, забирая плетку из моих ослабевших от ужаса пальцев. –Девочка, нам это не понадобится.

Он рассмеялся, медленно проведя концами плётки по моей спине, шее – и только потом отшвырнул плетку в сторону.

-Доминировать в любом случае буду только я, - хохотнул Курьянов, больно схватив меня за подбородок и резко повернув к себе, вынуждая, таким образом, насильно встретиться с ним взглядом.

-А ты молодец. Актриса. Хорошо прикидывалась - я поверил, что такие ещё существуют.

Глядя в его заиндевевшие непонятной злобой глаза, я растеряно икнула.

- Михаил…

- Ещё по отчеству меня назови, - съязвил Курьянов. – Давай, ну. И прямо сейчас поиграем в злого босса и неопытную секретаршу. Плетку, вон, ты уже принесла. Есть гаджеты поинтересней?

-Подождите, вы не поняли. Не заказывала эти вещи!- я вытянула перед собой руки, и, помотав закрепленным на правом запястье наручнике, пояснила:

– Это всё только что доставили.

-Честно говоря, фантазия у тебя так, на троечку, - пропустив мои слова мимо ушей, фыркнул Михаил. – Обычно мои девки куда изобретательней. Но я не привередлив – если окажешься не сильно потасканной, получишь как сама изобретательная с*ка.

Пока я растерянно открывала рот, пытаясь подобрать правильные слова для объяснения ситуации, Курьянов меня поцеловал.

Поцеловал иначе, чем в первый раз.

Моё тело (пусть я и без опыта, но не дурочка какая - нибудь, cosmo почитываю на досуге) — так вот пусть моё тело послушно отозвалось на действия Курьянова, но даже при своём минимальном опыте, я ощущала во всём этом…какую – то неправильность.

Не знаю… так, будто этот новый поцелуй, был вовсе не для меня.

Сложно передать словами, но …

…. если в первый раз Курьянов ждал, осторожничал, сам нежно подталкивал меня к участию в поцелуе, то сейчас я была всего лишь источником его удовольствия – не больше.

Откуда – то из глубины чувств всплыло осознание того, насколько неправильным и даже злым было происходящее сейчас между нами. Если бы я только могла закончить это насилие! Я бы прекратила это в ту же минуту. Но это Курьянов решал, когда ему закончить поцелуй…

А когда он, наконец, соизволил это сделать – и, оторвавшисьот моего рта, снизошёл до того, чтобы смерить меня презрительным взглядом - я ответила ему не менее злым взглядом в ответ.

Правда, всё портили слезы, застилавшие обзор.

-Я не знаю, что я сделала, что вы посмели себя так вести, - высокомерно произнесла я. – Наверное, я должна попросить у вас прощения за то, что потревожила вас в вашей комнате . Но вы сами разрешили мне войти.

Курьянов удивлено моргнул.

- Даша?

- Я понятия не имею, по какой причине вы решили, что эта мерзость (я кивнула в сторону плетки и наручников) принадлежит мне. К моему неимоверному счастью, у меня совершенно другие сферы интереса, а потому, моя фантазия в этом деле будет не то что на троечку – на кол с минусом. И, признаюсь вам, я этому нисколько не опечалена.