Любовь прекрасна

— Трусиха! В таком случае можешь посидеть и посмотреть, как обедаю я.

— Нет, мне нужно…

Ленни судорожно сжала руки, голос ее задрожал. Она никогда не умела врать.

— Послушай, Ленни, почему ты меня боишься? — вдруг спросил он.

— Страх здесь ни причем, — пробормотала она, отчаянно пытаясь сохранить видимость спокойствия. — Просто очень странно смотреть на тебя и видеть свое собственное лицо… Словно тебя размножили… Даже не могу объяснить, что я чувствую, но мне это не нравится.

— Если бы мы были братом и сестрой, сходство совершенно бы нас не тревожило, — невозмутимо отозвался он.

— Да, но…

Леонора осеклась. Она вовсе не собиралась объяснять, что чувствует, находясь рядом с ним, еще и потому, что понятия не имела о его чувствах. Наверное, это просто любопытство. И он, и его тетушка заинтригованы появлением нового члена семьи и хотят добраться до сути. Ленни вдруг вспомнила легенду о юном греке, который влюбился в собственное отражение и умер, так и не найдя никого, достойного своей любви.

Может быть, вспышка взаимного интереса — это всего-навсего пресловутый зов крови, который она ошибочно приняла за страсть? Так или иначе, не стоит забывать, что существует роскошная блондинка, с которой он был на концерте, возможно, его любовница. Ленни вдруг обдало жаром. Торопливо отгоняя картины, услужливо нарисованные пробудившимся воображением, она на мгновение забыла, где находится, и с изумлением оглянулась вокруг.

Стэнли припарковал машину у ресторана на склоне холма.

— Со временем мы свыкнемся с тем, что, глядя друг на друга, видим собственное лицо, — заявил он с раздражающей самоуверенностью.

— Не думаю, что смогу когда-нибудь привыкнуть, — отозвалась она.

Итак, он намерен поддерживать с ней контакт. Это еще больше разожгло буйный костер ее эмоций. Нет, она не позволит сердцу забиться быстрее, а глазам заблестеть, она удержится на краю этого затягивающего водоворота.

Им указали столик на террасе, открытой к городу и морю, Ленни загляделась на представшую перед ней картину. Догорели последние лучи солнца, и все вокруг мгновенно погрузилось в темноту. На фигурно подстриженных кустах цеструма, прозванного ночным жасмином, раскрылись мириады кремовых звездочек. Привлеченные дивным запахом, над цветами закружились ночные бабочки. С ажурных арок, перекинутых через дорожки спускающегося к морю парка, свешивались огромные белоснежные колокольчики бругмансии, чуть сомкнувшие утомленные дневной жарой лепестки. Еще ниже, словно нитка жемчужных бус на шейке юной красавицы, светились матовые шары фонарей, подковой огибающих гавань. На верхушках мачт многочисленных яхт, покачивающихся на глади залива, мерцали огоньки, красными искорками вспыхивая в неумолимо надвигающейся ночи.

Тонко чувствуя красоту во всех ее проявлениях, Ленни почти растворилась в пышном великолепии природы и с трудом вернулась к действительности.

— Честно говоря, меня несколько раздражает твоя самонадеянность. Ты привез меня сюда, даже не спросив моего согласия, а я предпочитаю, чтобы меня приглашали, — наконец сказала она.

Его темные брови удивленно приподнялись.

— Да, но между родственниками можно обойтись и без официальных церемоний.

Стэнли смотрел на нее сквозь прищуренные веки. Она покачала головой и медленно проговорила:

— Я вовсе не чувствую себя… твоей родственницей и…

Прежде чем она успела закончить, он попросил:

— Расскажи поподробнее о своей работе. Неужели приходится каждому рабочему на стройке доказывать, что ты в состоянии забить гвоздь?

— О, только самым упрямым.

— Но ты нашла уникальный метод воздействия!

Ленни иронически улыбнулась.

— Просто я хорошо делаю свою работу. И если люди, с которыми мне приходится иметь дело, достаточно умны — а как правило, так и бывает, — они быстро проникаются ко мне доверием. С другими приходится тяжелее.

Стэнли мягко улыбнулся, и ее сердце сжалось от этой улыбки.

— Да, нелегкая работа.

— Кому-то надо ее делать. А в твоей фирме работают женщины?

— Конечно. При приеме на работу мы не отдаем никакого предпочтения мужчинам.

— А если у кого-нибудь из сотрудниц заболеет ребенок?

Он пожал плечами.

— Некоторые работают дома, другие пользуются услугами специальных нянь. У нас достаточно гибкая система, каждый может выбрать подходящие условия.

— Весьма прогрессивно, — похвалила Ленни.

— Не вижу в этом ничего сверхъестественного. У меня прибыльный бизнес, а это значит, что надо идти в ногу со временем. Сейчас женщины не сидят дома, поэтому работодателям приходится считаться с их нуждами. Разумеется, все это касается и мужчин. Сам я не засиживаюсь на работе допоздна и не требую подобных жертв от своих работников. Если человек работает больше девяти часов в день, он быстро выдыхается. Когда кто-то не справляется со своими обязанностями, ему помогают, но если дело не идет на лад, то с ним приходится расстаться.

Человек он прогрессивный, но весьма жесткий, мелькнуло в голове у Леоноры.