Любовь — прекрасная незнакомка

Теперь началось ее знакомство с остальной семьей Алекса. На это ушло несколько дней — родня у него была очень многочисленная. Энн скоро поняла, что понятие «семья» в этой стране не ограничивается ближайшими родственниками. Двоюродные и троюродные братья и сестры, как и их отпрыски, здесь не менее важны и любимы, чем самые близкие родные. Если гостеприимство, по словам Алекса, является местной религией, то семья в Греции играет роль божества.

Холодный прием, оказанный новобрачным Ариадной, был с лихвой возмещен горячей сердечностью остальных родственников. Алекс и Энн обходили дом за домом, квартиру за квартирой, навещали дядей, теток, кузенов и кузин. В домах старшего поколения их усаживали за резной обеденный стол с обязательной кружевной скатертью, вокруг которого стояли жесткие прямые стулья. Подавались засахаренные фрукты, конфеты, печенье и пирожные, в маленькие рюмки наливались липкие ликеры. В Греции, казалось Энн, никакой разговор невозможен, если на столе нет еды и напитков. Прием был церемонный, мебель не слишком удобная, но трогательное внимание родных подкупало своей искренностью.

В гостях у более молодого поколения родственников они сидели на удобных стульях итальянского производства, за длинными низкими столами, уставленными бутылками с виски и джином. Однако без еды и здесь не обходилось. Энн чувствовала, что хозяева обижаются, если она от чего-нибудь отказывается.

И у пожилых, и у молодых родственников Энн возбуждала беззастенчивое безудержное любопытство. У нее без обиняков спрашивали, сколько она заплатила за свои наряды, с видом знатоков ощупывали ткань ее платьев, выясняли, обесцвечивает ли она волосы, был ли богат ее первый муж и какого она года рождения. У нее с руки снимали браслет, пускали его по кругу и детально обсуждали его возможную стоимость. Женщины доходили до того, что интересовались даже интимными отправлениями ее организма.

Вначале Энн многое принимала за бестактность и не раз бывала шокирована, но постепенно поняла, что в основе этого любопытства лежит стремление оградить ее от неприятностей. Спрашивая о цене любой купленной ею вещи, ее новые родственники хотели убедиться, что ее не надули, — у греков это считается просто унизительным. Вопросы о ее здоровье были связаны с желанием узнать, не больна ли она, не нуждается ли во враче. А выражения восхищения, если речь заходила о стоимости принадлежащих ей вещей, были своеобразной формой комплимента.

Энн постоянно сопровождали в ее походах по магазинам. Стоило ей сказать, что она собирается за покупками, как тут же организовывалась целая экспедиция, о которой сообщали по телефону другим кузинам, и те немедленно являлись. Женщины с шумом заполняли тесные магазинчики для избранных на Колонаки. Любое приобретение сразу становилось проблемой, потому что ни одна из участниц экспедиции не соглашалась с мнением другой: каждая считала, что знает лучше всех остальных, как угодить Энн. Возникал крикливый, хотя и добродушный спор. Если одной из кузин приходило в голову пойти в определенный магазин, другие тут же предлагали направиться в противоположную сторону. Вследствие этого походы по магазинам принимали затяжной характер, и Энн часто возвращалась домой с пустыми руками, не желая никого обидеть.

Эти элегантные афинские дамы изумились, услышав, что Энн хотела бы побродить по старому городу. Ей хотелось бы, пояснила она, побывать на старой Агоре, где когда-то, может быть, сидели Платон и Сократ и вели философские споры задолго до того, как был построен Римский рынок. Дамы презрительно зацокали языками: тц, тц… Какие там философы, смеялись они. Жулики-торговцы — это да, что же до философов… Но Энн не уступала, и им пришлось устроить нечто вроде экскурсии по Плаке.

Всю дорогу, поднимаясь по извилистым, полным народа улочкам, ее новые родственницы смеялись и болтали, тогда как Энн предпочла бы в одиночестве пробираться по узким переулкам, рассматривая разложенные прямо на тротуаре товары, заглядывая в темные таинственные лавчонки. Но ее торопливо провели по этому калейдоскопу пестрых красок с его шумом и запахами, так как ее утонченные спутницы спешили вернуться в свои Афины, выпить кофе в фешенебельной кондитерской, лениво разглядывая проходящую мимо нарядную публику, а потом отправиться в изысканные магазины на холмах Колонаки.

Энн поплелась за ними в ювелирный магазин. Она задержалась было у привлекших ее внимание оригинальных запястий и ожерелий, подумывая, не купить ли здесь подарок для Лидии и Фей, но возмущенные восклицания остановили ее. Весь ее эскорт вернулся за ней и потащил за собой. Подобный хлам не для нее, серьезно объяснили ей: Алекс покупает золотые изделия исключительно у Золтаса, и ей надлежит поступить так же. Энн была разочарована: украшения ей понравились, на ее вкус они были очень изящны.