Любовь против (не)любви

— Да, но это не редкость, сами понимаете. Особенно когда старший — граф, а младший всё, что у него было, потратил на любовниц и заговоры. В первый раз дядюшка Роберт попытался меня убить, когда мне ещё не исполнился год. И дальше делал это с завидной регулярностью. В итоге отец был вынужден отослать меня к дальней родне моей матери, где, надо сказать, ко мне относились хорошо, дали очень приличное образование и представили ко двору, когда мне исполнилось шестнадцать — под именем той самой материнской родни. Там в моём поколении пятеро парней такого же и близкого возраста, пойди разберись, кто есть кто. Любезный родственник и не разбирался. Нет — и нет. И в дом отца мы прибыли втроём — под предлогом продолжения обучения всему, что подобает знать и уметь приличному человеку. Когда он слёг и понял, что уже вряд ли поднимется, то в присутствии своих людей, священника и соседей подтвердил, что я являюсь его единственным сыном и наследником, а затем отправил меня с посланием к вашему отцу — тоже представить, так сказать, с кем дальше дело иметь. Здесь-то меня и настигла весть о смерти родителя. Я хотел было со всех конских ног мчаться обратно, но следующее известие притормозило меня: двое моих кузенов были убиты на охоте, следов не нашли. И было объявлено, что и я там тоже был, и даже нашлись люди, готовые засвидетельствовать мою смерть перед королём. Его величество не очень-то любил наш род, и не стал вдаваться в детали — кто жив, а кто нет. Вот есть несомненный наследник — значит, его и утвердим. И спросим за возможные беспорядки. Попытаемся, — горько усмехнулся Рой. — Понимаете, наше величество, будучи дальним родичем вашей королевы, вроде бы желает порядка на границе, но не имеет сил его поддерживать без помощи жителей приграничных земель. А для этого там нужны вменяемые лорды.

— А с этим сложно, как я понимаю.

— Очень, — кивнул он. — Разбойничать у соседей проще, чем пахать и сеять. Отец пытался стать чуть ближе к порядку, но все его порядки были благополучно забыты, как только он отдал богу душу. А я — я здесь.

Приграничный принц инкогнито? — усмехнулась про себя Катерина. Да, что-то такое она и предполагала.

— И что нужно для того, чтобы ваш король объявил тебя законным графом?

— Добраться ко двору без потерь, найти людей, которые подтвердят мою личность, — пожал плечами Рой.

— Неужели невозможно?

— Отчего же? Возможно. Но ведь нужно ещё доказать, что от меня будет больше пользы, чем от моего паршивого родственника.

— Как это можно сделать?

— Проще всего, конечно же, как-то очернить его в королевских глазах.

— И чему поверит ваш король? Свидетельствам очевидцев? Если он желает мира с нашей королевой, то должен быть заинтересован в порядке и спокойствии на границе, а пока на порядок и спокойствие всё это похоже меньше всего. Скажем, кто такие наши сегодняшние пленники?

— Братья Дуглас, Джордж и Джон, наследники графа Берри. Мы неоднократно встречались при дворе, а со старшим так даже и приятельствовали. Уж конечно, он не ожидал, что убиенный я в тепле и в холе процветаю в Торнхилле.

— И каким ветром их сюда занесло?

— Предстоит выяснить. Миледи всегда сможет поговорить с ними с пристрастием, и они не смогут ничего скрыть.

— А те люди, которых мы видели на ярмарке?

— Это дядюшкины приятели.

— И что могло их интересовать в нашем доме?

— Что-нибудь, что могло бы бросить тень на нынешнего графа, и что представляет для него опасность. Что могло бы представлять для него угрозу. Уж наверное, такое существовало. Скажем, ваш отец, миледи, говорил, что графу случалось ему писать — и даже обсуждать в деталях условия их союза. Граф должен быть заинтересован в том, чтобы все подобные бумаги были уничтожены. Вашему отцу-то уже не пригрозишь, а вот он ещё жив.

— Например, свидетельство того, что он берёт деньги Торнхиллов? — найденная вчера бумага всё равно что перед глазами развернулась.

— Например, да. Но слишком хорошо. За всё время, что я тут сижу, мне такая бумага не встретилась, — вздохнул он. — Наверное, плохо искал.

— Наверное, — кивнула она. — А ещё бывают магические способы защиты информации.

— Чего? — наморщил он нос.

— Того, чтоб всякие излишне любопытные не совались. И что бы ты сделал, если б нашёл?

— Теперь уже ничего, — он склонил голову на одно плечо. — Я поклялся служить вам.

— Вот это я и имела в виду, когда сказала, что освобожу тебя от клятвы в любой момент, понимаешь? Тебе нужно жить свою жизнь, нормальную полноценную жизнь. И если у тебя есть возможность быть лучшим графом, чем то недоразумение, что сидит там сейчас — то вперёд. С ветром у плеча, и как там ещё говорят. Более того, если ты придумаешь, как придержать тамошних людей, то я думаю — это будет считаться исполнением клятвы. Охранять меня можно и оттуда.

— Миледи не воюет, — он наклонил голову на другой бок.

Ресницы и волосы золотились на солнце. Красив, чёрт полосатый. Как… как кот. У Натальи всегда жили коты — красивые, холёные, ловили птиц на балконе и души не чаяли в хозяйке.