Любовь против (не)любви

А в доме, выходящем окнами на самый широкий канал, обитали младшие Саважи. Впрочем, тут же находился и Жанно-младший — он исполнял какие-то поручения здешнего великого герцога. Два его брата — Лионель, девятнадцати лет, и Матье, шестнадцати — учились в здешних магических школах, и ещё из библиотеки показалась тоненькая бледная девочка, вылитая госпожа Жийона — она звалась Марибель де Линь и приходилась сестрой и герцогу Альберу, и Жилю. Ну как, девочка — только в глазах Катерины, потому что вообще Марибель оказалась ровесницей Кэт Торнхилл.

Молодёжь немного повздыхала — не могли же родители ещё с недельку пробыть в Монте-Реале! — но всё равно все пришли приветствовать герцога Саважа, обниматься с госпожой Анжеликой, приветствовать господина Марселя и госпожу Жийону, а Марибель — ещё и украдкой её обнимать. Госпоже Жийоне это было как будто странно, но приятно. Маленькие девочки рассыпались по дому горохом и уже через несколько минут что-то вытворяли наверху вместе с самым младшим из мальчиков-Саважей, Матье. Госпожа Лика предприняла попытку разогнать буйную молодёжь, но не преуспела. Лионель и сестрёнка Жиля спрятались от всеобщего хаоса в библиотеке.

Алиенора и её муж отправились куда-то в дом родичей Фалько, обещали увидеться со всеми позже во дворце.

Впрочем, хоть дорога порталом и не утомительна совершенно, всем пришлось приводить себя в порядок — потому что дворец, протокол и какое-то мероприятие. Герцог Саваж обронил несколько слов о прибывшем дипломате с Востока, и сказал, что ему нужно во дворец даже раньше, чем прочим. Жиль попросил его узнать — можно ли до вечернего приёма встретиться с её милостью Элизабеттой, он узнал — и Катерина выдохнула, потому что было дано согласие.

И они отправились заранее — герцог Саваж и госпожа Лика, последняя бурчала, что очень хочет посмотреть в честные глаза этого приезжего посланника и спросить про обнаглевших пиратов, и Жиль с Катериной.

Дворец внутри был невероятно роскошным. Позолота, росписи, стеклянные окна, гобелены. Да вообще, весь город выглядел нереальным — роскошным и нарядным, вроде как — если сильный, так приди и возьми всё это, а нет — так любуйся молча и склонись перед нами.

Их ждали. Герцог Саваж и госпожа Лика отправились в одну сторону, а Жиль сказал, что проводит Катерину и присоединится — ему тоже было, что рассказать его милости великому герцогу. И здесь он знал закоулки не хуже, чем в королевском дворце Паризии — они быстро прошли неприметным коридором, перешли в другое здание, там куда-то завернули и оказались перед дверью, обычной дверью. Жиля узнали.

— Проходите, юный господин Джиллио, сказал кто-то, наверное — стражник.

Прихожая, приёмная, затем — гостиная. Светлая, уютная, с невозможным диваном с алой обивкой, полосатым котом на том диване, огромным зеркалом… и навстречу им поднялась невысокая женщина в годах. Её волосы не были седыми, впрочем, может быть, ни тут тоже умеют их красить? Но лицо не оставляло сомнений — если эта дама и младше принцессы Катрин, то ненамного.

— Здравствуй, Жиль, я очень рада, что ты благополучно вернулся. Здравствуйте, госпожа Кэтрин. Так ведь, Кэтрин? — тёмные глаза улыбались, угрозы Катерина не ощущала.

— Да, госпожа Элизабетта, это Катрин, моя невеста. Мы поженимся… как только это станет возможным. Она очень захотела познакомиться с вами.

— Замечательно, — кивнула дама. — Катрин, располагайтесь. Кота можно двигать в любом направлении. Арро, пирожные?

Катерина нерешительно кивнула. Жиль поклонился и исчез, успев сказать — зовите, мол, как буду нужен. Алый диван выглядел музейным экспонатом, но пришлось сесть.

— Нам всем, честно признаться, очень любопытно — как вы встретились с Жилем. И если вы что-нибудь об этом расскажете — я буду очень рада, — улыбнулась дама.

Одета она была в стиле «строгий пафос» — какая-то невероятная переливчатая жаккардовая ткань, расшитая мелким жемчугом, а по вырезу горловины — так и драгоценными камнями в ажурной оправе. Такой же берет, украшенный перьями, лежал сбоку на диване, на него нацелился кот — тоже полежать, или погрызть кончики перьев, но был оставлен с носом — хозяйка забрала драгоценную вещь и отложила на маленький столик, где уже лежали книги.

— Васька, знаешь же, что хочешь перьев — иди лови, — усмехнулась хозяйка кота.

Васька? Или послышалось?

— Так вас… и вправду зовут Лизавета Сергеевна? — спросила Катерина по-русски.

И была вознаграждена изумлённым взглядом.

— Кто вы? — Лизавета Сергеевна тоже заговорила по-русски. — Как вы оказались здесь? Жиль знает?

— Жиль не знает. То есть знает — что в этом теле не та душа, какая должна была быть. Потому что Кэт Торнхилл умерла, и я — тоже, — язык не привык выговаривать эти звуки, но кто б его спрашивал!

И как же приятно было после стольких месяцев всё равно что молчания снова заговорить!

— Так, давайте сначала. Кофе, чай? — спросила Лизавета Сергеевна, усадила всё ещё стоявшую Катерину рядом с собой и взяла за руки.