Любовь.ru

Тем не менее сидячих мест хватило всем. Интеллигентная дама расположилась напротив Любы между старушкой, отбившей местечко у окна, и дядечкой с сумкой на колесиках, кото­рый тут же пристроил ее подле себя в проходе. Электричка тронулась, кто-то полез за газетой, кто-то за бутербродами и минеральной водой. Когда стали проносить мороженое, пассажиры дружно полезли за кошельками. Все тут же за­шуршали обертками, не потому, что истоскова­лись по этому мороженому, а от скуки. О сумку в проходе все время кто-то спотыкался, дядечка лениво огрызался, стоявшие в проходе пасса­жиры с ним переругивались. Не потому что им сильно мешала сумка, а от неприязни к сидячим. В общем, происходила обычная вагонная суета, кто-то сходил, кто-то заходил, к середине пути все расселись, угомонились, и в электричке стало совсем уж по-домашнему: шуршание страниц, пшиканье открываемых бутылок с га­зированной водой, разговоры о погоде и предполагаемом урожае.

—  Ягоды в этом году должно быть много, — вслух рассуждала старушка. — Сахар стал до­рогой.

—  Скажите, когда будет «Семьдесят третий километр», боюсь проехать, — обратилась к ней Люба.

—  Я тебе, девонька, скажу. Вместе выходим, значит. Ты на дачу?

—  На дачу.

—  А к кому?

—  К знакомому.

—  Фамилия-то какая, может, соседи?

—  Сосновские.

—  Нет, не знаю таких, — с сожалением ска- . зала старушка. — Не слыхала. Я там живу и вообще-то я любительница: всех обойду, все рас­спрошу... Сосновские, эва... Нет, не слыхала.

—  У вас же не один дачный поселок на «Семь­десят третьем километре».

—  Знамо, не один.

—  Так откуда же вы можете всех знать?

—  Богатые они? — помолчав немного и что-то видимо сообразив, спросила старушка.

—  Наверное. — Люба вдруг вспомнила, что не знает фамилию бабушки Антона Сосновско-го. Сосновский-то Василий Георгиевич. А не его теща. — Хозяйка пишет статьи в журналы, а ее муж академик.

—  Тогда знамо дело —: богатеи, — пожевала губами старушка. — Только, девонька, про ака­демика-то я что-то никогда не слыхала. И про его жену-писательницу.

—  Она с апреля там живет, — сказала Люба.

—  Эва! Таких-то я уж точно всех знаю на­перечет. Кто в такую рань на постоянное место жительства переселяется. Но Сосновские...

—  У нее другая фамилия. — Любу раздража­ла старушка, захотелось отделаться от ее назой­ливости. Ну что за привычка у пожилых людей обязательно выискивать общих знакомых? — Як ее сыну еду.

Старушка глянула на Любину руку. Не увидев обручального кольца, снова задумчиво пожевав губами, продолжила:

—  Знамо дело. Молодое. Мой-то внучок то­же не поймешь, с кем живет. Не жана и не не­веста. «Женишься-то, говорю, когда?» — «А за­чем, бабушка, жениться?» «Как, говорю, зачем? Зачем все люди женятся». Смеется. Детей не хотят. Все работают, работают. Что заработа­ют, то проедят да пропьют. Собаку огромадную завели. Тьфу! Чисто бес. Черная, гладкая. Все какие-то корма особые ей покупают. А детей не хотят... Да...

—  Следующая остановка платформа «Семь­десят третий километр», — прошелестело в ди­намике над Любиной головой.

Она облегченно вздохнула. Как поддерживать такую беседу? Соглашаться? Каждый живет как хочет. Спорить? А зачем? И Сосновских она не знает. А почему вдруг Люба решила, что Антон именно у бабушки на даче?

—  Ну, милая, пойдем.

На платформу они вышли вместе. Сначала людей было много, и Люба никак не могла раз­глядеть, стоит кто-нибудь у первого вагона или не стоит. Старушка не спеша стала прилажи­ваться к тяжелым сумкам.

—  Давай я тебя до поселка провожу. — Она хитро посмотрела на Любу.

—  Меня должны встречать.               

—  Кто ж? Кавалер твой? И где ж он? Дачники цепочкой потянулись с платформы на лесную тропинку. Люба напряженно вгля­дывалась вперед. Старушка стояла рядом, не уходила. Наконец на платформе они остались вдвоем.

—  Ну, где ж он, твой кавалер? Сумки-то не­бось поможет мне донести? Ты-то, девонька, я гляжу, без поклажи.

Никого у первого вагона не было. «Как же так?» — подумала Люба.

—  Знаете, я его что-то не вижу.

—  Ну, пойдем тогда вместе, дорогу покажу.

—  Да я, в общем, не знаю, куда идти. Мы до­говорились здесь встретиться.

—  Значит, зря я на тебя рассчитывала ? — тя­жело вздохнула старушка.

—  Знаете, мне в самом деле очень хотелось бы вам помочь, — торопливо заговорила Люба. — Я бы с удовольствием донесла вам сумки. Но он должен прийти. Мы договорились. Я буду ждать.

Пожевав губами, ее попутчица связала носо­вым платком ручки двух сумок и перекинула их через плечо. Третью взяла в левую руку.

—  Если хотите, можете со мной немного по­дождать. Мы вас проводим. — «Куда проводим? Они же договорились встретиться здесь!»

—  Да сколь же ждать? Пойду потихоньку.

—  Извините!  — крикнула ей вслед Люба. И совсем тихо: — Извините.