Любовь с ароматом чая

Когда они в конце концов закончили, Лили отправилась в свою спальню, перед уходом заперев кладовую, как делала обычно. Кларри уже не думала о еде, но Олив, прижав руки к животу, взмолилась:

– Я так хочу есть, Кларри! Она не дала мне ни крошки.

Они обыскали всю кухню, но не нашли ничего съедобного, кроме нескольких черствых корок пирога, которые были оставлены для Барни. Олив принялась уныло их жевать.

– Я ненавижу Лили, – сказала она грустно. – Сегодня вечером она была как сумасшедшая. Почему папа никогда не говорил нам о том, какие у него ужасные родственники?

Кларри повалилась рядом с ней на скамью.

– Джейред не такой уж и плохой, к тому же, возможно, отец совсем не знал Лили. Он много лет здесь не был. Наверное, он и не предполагал, что мы когда-нибудь их увидим.

– Все же он должен был об этом подумать, – сказала Олив, давясь слезами. – Он должен был подумать о том, к чему нас приведут его долги и пьянство.

Совершенно опустошенная, Кларри закрыла глаза.

– Так будет не всегда.

– Ты все время это говоришь! – сказала с упреком Олив. – Но как что-то может измениться? Мы здесь как рабы. Эта ведьма никогда нас не отпустит!

И она разрыдалась. Кларри хотела ее обнять, но Олив не желала, чтобы ее утешали, и оттолкнула руку сестры.

– Я сбегу, – пообещала она. – Ты не сможешь меня остановить.

– Куда? – спросила Кларри, вздохнув.

– Мне все равно. Куда угодно! Нам не нужно было приезжать в Англию. Нам следовало поехать с Камалем, куда угодно, только не сюда. А теперь мы никогда не сможем вернуться в Индию!

Кларри знала, что спорить с Олив, когда та начинала себя накручивать, бесполезно. От этого становилось только хуже.

– Идем ляжем, пока у нас еще есть время поспать, – сказала она, с усилием поднимаясь на ноги.

Часы на каминной полке показывали, что скоро настанет полночь.

– Уже почти наступило Рождество. Будем ему радоваться, что бы там ни говорила Лили-без-чулок.

Олив насупилась, но последовала за сестрой по темной лестнице в мансарду. Они уже привыкли подниматься и спускаться без света, экономя свою свечку для чтения в кровати тех немногочисленных потрепанных книг Джона Белхэйвена, которые привезли с собой из Белгури.

Сестры натянули на себя побольше одежды, перчатки и шерстяные чулки, чтобы согреться в холодном помещении, и залезли вместе в кровать. Олив разрешила Кларри обнять себя.

– Давай завтра достанем твою скрипку, и ты мне поиграешь, – прошептала Кларри. – Пусть это будет настоящий праздник.

– Лили нам не разрешит.

– А мы уговорим Джейреда, когда он выпьет в честь праздника. Ему нравится, когда посетители играют в баре.

Девушки надолго замолчали. Кларри начала дремать. Вдруг Олив села на постели.

– Так вот в чем дело!

– Что? – пробормотала Кларри.

– Она пьяница! – заявила Олив.

– Кто?

– Лили-без-чулок.

Сонливость тут же оставила Кларри.

– Не говори чепухи.

– Да, я в этом уверена, – сказала Олив. – Она что-то хранит в большом кувшине для уксуса в кладовке. Однажды я видела, как она наливала из него в чашку, и Лили устроила мне выволочку за то, что я подглядываю. Она тогда сказала, что пьет уксус для улучшения пищеварения. Она пьет его каждый день перед тем, как лечь спать после обеда.

– Почему ты не говорила мне об этом раньше? – недоверчиво спросила Кларри.

– Потому что я поверила, что там был уксус.

– Ну, может, это действительно так.

Олив замотала головой.

– Тот жуткий тип Хобсон пил то же самое, с таким же прокисшим запахом.

– Это джин! – ахнула Кларри. – Хобсон пьет чистый джин. Он бесцветный.

– Значит, именно этот напиток Лили держит в своем кувшине для уксуса, – решительно подытожила Олив.

– Но я бы это заметила, – озадаченно произнесла Кларри. – Я сразу вижу пьяницу.

– Ты проводишь с ней не так много времени, как я, – сказала Олив. – Лили ловко это скрывает, и от нее так воняет луком и стряпней, что я замечаю другой запах, только когда она бранится, нависнув надо мной. Хуже всего у нее настроение по утрам, до того как она выпьет свой «уксус».

– Вот это да! – воскликнула Кларри.

– Сегодня вечером, когда я мыла посуду, Лили ходила в кладовую и прикладывалась к кувшину.

– Тогда понятно, почему она ворвалась в бар злая как черт. Это объясняет все ее странности.

– Как ты думаешь, дяде Джейреду об этом известно? – спросила Олив сестру.

– Даже не знаю, – задумчиво произнесла Кларри. – Возможно, именно поэтому он старается нанимать девушек для работы в баре – чтобы его жена пекла пироги и не выходила из кухни.

– Могу поспорить, он не знает об уксусе, – сказала Олив. – Лили ничем не лучше тех вульгарных женщин, которые приходят сюда.

– Они не вульгарные, они хорошие, – возразила Кларри, вспомнив Лекси и ее подруг. – Они хотя бы не такие лицемерки, как Лили, которая строит из себя святошу.

Олив ухмыльнулась.

– Джин-Лили. Давай будем так теперь ее называть. Джин-Лили-без-чулок.

Глава девятая