Любовь с ароматом чая

– Да, вы не имели на это права, – сказал он, сурово глядя на нее.

Отойдя от окна, Герберт, прихрамывая, обошел стол. Бесконечно долго он пристально смотрел на нее. Его измученное лицо покрылось глубокими морщинами страдания и усталости. Он словно состарился на десять лет.

– Но то, что вы сказали, – правда. Я был слишком эгоцентричен в своем горе. Я чувствовал себя таким виноватым…

Он замолчал, сглотнув. В его глазах блеснули слезы.

– И мне нужны были правдивые слова молодой женщины, чтобы я смог это понять.

Герберт вернул письмо потрясенной Кларри.

– Я хотел бы, чтобы вы пересмотрели свое решение.

– Вы… вы не желаете, чтобы я ушла? – запинаясь от смущения, спросила Кларри.

– Нет, не желаю, – ответил Герберт. – Пожалуйста, останьтесь, Кларри. Ради меня и ради Уилла.

Она видела, какого труда ему стоило просить ее. Кларри тут же ответила:

– Конечно, я останусь. Я совсем не хотела уходить. Спасибо, сэр.

– Нет, Кларри, это я должен вас благодарить.

Губы Герберта растянулись в натянутой улыбке. Девушка быстро сунула письмо в карман передника и повернулась, чтобы уйти.

– И еще, Кларри, – задержал ее Герберт. – Скажите Уиллу, что я хотел бы позавтракать с ним до того, как он отправится в школу.

– Да, сэр, – произнесла Кларри, и ее сердце радостно забилось. Она вышла из кабинета, закрыв за собой дверь.

Глава шестнадцатая

Лето 1907 года

То лето было самым счастливым в жизни Кларри с тех пор, как умер ее отец. Они с Рэйчел часто встречались, чтобы пойти в чайную или прогуляться в парке, если стояла хорошая погода. Теперь, когда Кларри уже не должна была отдавать половину своего жалованья, она смогла позволить себе купить Олив краски и мольберт. Они дважды брали у Стоков велосипеды и ездили за город на пикник, во время которого Олив занималась рисованием. Но больше всего Кларри ждала четверга, когда после обеда появлялся Джек с партией чая. Она задерживала его под разными предлогами – посмотреть, почему протекает кран, или устранить какую-нибудь мелкую поломку, после чего угощала его чаем и приготовленным Долли пирогом с тмином.

– Что ты там рисуешь? – спросил он однажды Олив, сидевшую напротив него за столом.

– Так, набросок, – ответила Олив, краснея.

– Покажи ему, – подбодрила ее Кларри.

Олив энергично замотала головой, но Джек протянул руку и выхватил у нее блокнот.

– Нет, не смотри! – взвизгнула Олив.

Джек захохотал.

– Это мы с тобой, – сказал он, показывая рисунок Кларри. – А на чайнике сидит купидон!

– Боже мой, Олив, – пробормотала Кларри, закрыв лицо руками.

Олив вырвала блокнот из рук Джека.

– Это просто шутка. Джек не должен был это видеть.

Их переполох показался молодому человеку забавным.

– Сколько еще у тебя рисунков? Целая кипа моих портретов, которую ты хранишь у себя в спальне, да?

– Не зазнавайся! – шутливо осадила его Кларри. – Было бы кого рисовать.

– Да, – надулась Олив, захлопнув альбом, – не такой уж ты и красавчик.

Джек прыснул.

– Вы, сестры Белхэйвен, умеете поставить парня на место. Мне завидуют все разносчики чая по эту сторону Тайна. Знали бы они, что я тут терплю.

Кларри шутливо толкнула его, смеясь, когда он, поставив чашку, встал, чтобы уходить. В дверях Джек спросил у нее:

– Может, сходим в «Павильон» завтра вечером?

Ее глаза засияли от радости, но ответ был неопределенным.

– Не знаю, освобожусь ли я вовремя. Мисс Ландсдоун приедет на ужин.

– Я буду им прислуживать, – предложила свою помощь Олив.

Кларри взглянула на нее с благодарностью.

– Справишься?

– Конечно, – ответила сестра. – Я подавала на стол гораздо чаще, чем ты.

– Значит, решено, – улыбнулся Джек. – Я зайду за тобой без четверти восемь.

Он послал Олив воздушный поцелуй.

– Спасибо, мой маленький купидончик.

Олив закатила глаза.

– Я делаю это для Кларри, а не для тебя.

Джек вышел, тихо смеясь.

За это лето Кларри с Джеком несколько раз были в мюзик-холле и в кино. Он покупал ей шоколадки, а после провожал домой, несмело целуя у двери в кухню и делая комплименты. Несмотря на то что он старался вести себя, как дамский угодник, его прикосновения были робкими и неуклюжими. Краснея, Кларри думала о том, что ей не с чем сравнивать, кроме страстных и самоуверенных объятий Уэсли. Но ей и не следует сравнивать! Джек был добрым и веселым парнем – и гораздо больше джентльменом, чем нахальный Робсон, несмотря на его более высокий социальный статус. Но все же она с раздражением ловила себя на том, что не может выкинуть Уэсли из головы, когда Джек обнимал ее за талию и целовал на прощание.

В особняке Стоков также происходили перемены. Герберт постепенно выбирался из депрессии, стараясь во время еды быть с Уиллом и снова погружаясь в работу. Свадьба Берти была назначена на сентябрь, и Вэрити с воодушевлением вернулась к переоформлению второго этажа. Уилла переселили в спальню поменьше, но он, похоже, был не против.