Любовь Сейдж

— Мы оба знаем, что ты лгунья, Сейдж. А сейчас — мерзкая лгунья.

Его губы, теплые, ненастойчивые, влажные, коснулись ее губ. Сейдж на несколько секунд прильнула к молодому человеку, но затем, стоило лишь кончику его языка коснуться кончика ее языка, как она отстранилась.

— Харлан…

— Правильно. Меня зовут так.

Его губы вновь завладели ее губами. Писк протеста оказался слишком слабым, поэтому следовало его полностью проигнорировать. На этот раз лишь только язык мужчины проник ей в рот, как Сейдж тотчас уступила ему, приветствуя встречным движением своего языка.

Руки Харлана обхватили ее за талию, крепко сжали, и молодой человек углубил поцелуй. В ушах девушки звучала какая-то какофония, и Сейдж вдруг с ужасом осознала, что это биение ее собственного сердца, порыв испепеляющей страсти. Никогда прежде Сейдж не испытывала ничего подобного, тем не менее сразу же узнала. Теплая волна окатила ее с ног до головы и сконцентрировалась у бедер.

Харлан снова и снова ласкал ее язык своим. Когда оставалось либо задохнуться, либо все-таки сделать вдох, он уткнулся лицом ей в шею и стал страстно покрывать поцелуями, постепенно приближаясь к уху. Сейдж ощутила тепло, нежные прикосновения его языка и тихо застонала. Ноги ее подогнулись, и она рухнула на диван.

Харлан, не разжимая объятий, навис над ней. Сейдж запустила пальцы ему в волосы и притянула голову к себе. Его губы сбивали ее дыхание.

Девушка целовала Харлана так, словно только и ждала его любви. Согнув колено, она прижала ногу к бедру молодого человека. Его возбужденная твердь оказалась в ее промежности. Боже, как чудесно!

Харлан скользнул рукой ей под свитер и стал ласкать грудь.

— Сейдж, тебе хорошо?

В подтверждение девушка порывисто вздохнула, продолжая наугад целовать его лицо, которое — теперь она это признавала — неудержимо влекло ее с момента их первой встречи.

Рука Харлана высвободила ее грудь из чашечки бюстгальтера. Он коснулся окрепшего соска. Сейдж застонала и изогнулась, требуя еще.

— Дорогая детка Сейдж, — печально вздохнув, Харлан убрал руку и попытался увернуться от ее страстно ищущих губ.

Наконец Сейдж поняла, что молодой человек уже больше не ласкает ее, а ищет ее внимания. Широко раскрыв затуманенные страстью глаза, она посмотрела на Харлана.

— Что-то не так?

— Ни черта, — хрипло ответил молодой человек. — Ты хороша! Хорошо смотришься. Хорошо чувствуешь. Хороша на вкус.

— Тогда почему ты остановился? — спросила Сейдж севшим голосом.

— Твои братья, Сейдж… Они меня любят и доверяют мне. Я не хочу обманывать их доверие.

Все еще пребывая в возбуждении, девушка слегка приподнялась. Харлан прикрыл глаза и тихо застонал. Когда он их снова открыл, зрачки его были необычайно светлы, а губы плотно сжаты. Дыхание полностью восстановилось.

— Я не должен был больше тебя целовать. Я не думал, что это… Я не думал, что ты будешь так… А, черт! — Харлан поморщился, как от боли. — Поверь мне, Сейдж, ничего я так не желал, как только целовать и целовать тебя! — Он опять резко закрыл глаза и неровно вдохнул. — Но прежде чем зайти так далеко, я должен быть уверен, что ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь, и желаешь этого так же сильно, как и я. Ни к чему просто тешить капризы избалованной девчонки.

Сейдж не могла и предположить, что какое-нибудь иное чувство способно пересилить бушевавшее в ней желание. Однако, осознав слова Харлана, девушка чуть не задохнулась от бешенства. Взревев от дикой ярости, она, отпихнув парня, едва не сбросила его на покрытый пестрым линолеумом пол трейлера. Затем соскочила с дивана и отбросила растрепавшиеся волосы с глаз.

— Не стоит тебе опасаться мести моих братьев! — выкрикнула она. — Я сама убью тебя.

Выпалив угрозу, Сейдж распахнула дверь, перепрыгнула через ступени и зашагала прочь в темноту. Она отмахала уже с четверть мили, когда сбоку на пикапе подкатил Харлан.

— Садись, — бросил он в открытое окно.

— Катись к черту!

— Ну что, так и будем ругаться? Брось ребячиться, садись в машину. Вот и дождь накрапывает.

Сейдж резко остановилась и повернулась к нему:

— Я пойду пешком! И готова пройти сто миль под проливным дождем, лишь бы не ехать вместе с тобой.

— А что ты скажешь дома, когда опоздаешь к ужину? — Сейдж остановилась. Харлан же продолжал развивать свои доводы: — Ты намерена сообщить им причину своей задержки?

Девушка исподлобья взглянула на него. Харлан сосредоточенно вглядывался в горизонт. Он был явно огорчен. Когда парень вновь повернулся к Сейдж, она заметила, что все признаки присущего ему высокомерия исчезли.

— Я беру всю ответственность за случившееся сегодня на себя, этого не должно было произойти, Сейдж. Прошу простить меня за то, что я когда-либо прикасался к тебе. После того случая в сарае на Рождество мне следовало бы понять, что лучше вообще тебя больше не касаться. Но, — продолжил он мягко, — и ты не должна чувствовать себя полностью правой. Ведь до чего дошло дело после первого поцелуя и как далеко бы мы зашли, если бы я вовремя не остановился!