Любовь серого оттенка: свет страшнее тьмы

— Мы ещё посмотрим, как всё сложится, — заговорила Ребекка, продолжая свой путь.

— Вы оба мне дороги. Вы наша надежда на свершение правосудия. Я сделаю всё, чтобы не потерять своего преемника.

Тело Брайена начало содрогаться от кашля, и Ребекка сразу остановилась, чтобы дать ему отдышаться. Он долго глубоко дышал, чтобы наконец произнести:

— Никогда моя задница не будет сидеть на вашем чёртовом троне.

— Зря ты так говоришь. Ты скоро сам захочешь занять моё место, ведь желание мстить никогда не покинет тебя. Люди пойдут за тобой. Вы с Ребеккой будете началом нового, ещё более безупречного поколения. И тогда мы свергнем фальшивый идеал, выдвигая свой, выращенный годами. Вы вдвоём можете изменить этот мир, можете стать великими. Не дай трудам «тёмных» пропасть зря. Брайен, выполни своё предназначение, сделай то, что должен.

— Я не привык повторять дважды. Уходим, — прокряхтел он, но акустика донесла слова до каждого уха в этом помещении.

Ребекка кивнула и потащила дальше Брайена, теряя вместе с ним все силы.

Дверь за ними захлопнулась с грохотом, и теперь они передвигались по коридору, слыша лишь тяжёлое дыхание друг друга и шарканья отнимающихся ног.

— Спасибо, — прошептал Брайен, коснувшись пальцами костяшек девушки.

— Не за что.

— Если бы я мог двигаться нормально, я бы убил того кретина.

— Думаешь, первый раз на меня смотрят, как на плод всех возможных фантазий? Я всегда была объектом, который хотели трахнуть, смирилась как-то. У тебя же так же. Слышала я разговорчики дамочек. Мы с тобой два кусочка мяса, которые все хотят, а вот съесть не могут. Потому что мясо из бриллиантов, покрытых крупинками неприкосновенности. Им остаётся только восхищаться и слепо следовать за нами.

Брайен попытался что-то ответить, но его вновь охватил кашель.

— Не пытайся разговаривать. Нам нужны силы, чтобы выйти, там нас должны встретить Блэйк и Кайл. Я зашла к ним, перед тем как пойти сюда.

«Тёмный» кивнул, и они оба продолжили молча передвигаться к выходу из здания, которое вскоре могло стать «домом» для них.

Какое утро может быть самым ужасным? Для меня это утро, когда все в суете пытаются привести тебя в порядок перед свадьбой, а ты продолжаешь жить сном.

Ты просто сидишь на стуле, пока вокруг девушки, словно феи, порхают над тобой, наводя красоту на твоём лице, заплетая непослушные волосы. Я даже не отвечаю на их вопросы, не возражаю, не смею произнести и слова.

«Не хочу, оставьте меня», — вертится на моём языке.

Но я уже стою вся при параде. Осталось только снять шелковистый халат и втиснуть своё тело в тугой корсет и пышную юбку свадебного платья. Превосходное, но у меня вызывает приступы рвоты.

Я не помню, как выбирала его, но оно точно слишком дорогое, слишком красивое. Даже дышать в нём боюсь.

— Выглядишь потрясающе, — совсем тихо произнесла мама.

— Моя дочь самая красивая, — вторил ей папа.

— Ну, я не ожидал, что ты будешь так неплохо выглядеть, сестрёнка. — Все повернулись в сторону Алекса. — Шучу я, красивая она.

— Спасибо вам.

Одарив их улыбкой, я вновь посмотрела на себя в зеркало, но не увидела даже крупинки счастья в подкрашенных глазах. Только нарастающая боль и скапливающиеся слёзы, которые нельзя ронять.

Тяжело выходить замуж вот при таких обстоятельствах. Невыносимо осознавать, что я буду жить с мужем только из-за закона. Как бы я хотела всё изменить, перевернуть с ног на голову. Раз и навсегда поселиться в собственных видениях вместе с «тёмным».

Все мои самые нужные вещи были сложены в чемоданы и погружены в машину, ведь сразу после свадьбы я отправлюсь в новую квартиру, о которой опять же ничего не знаю.

Мама держит подол платья, а папа помогает как можно аккуратнее сесть в машину. Вот я уже еду на собственную свадьбу, до сих пор не осознавая этого.

«Пожалуйста, остановите эту машину, я сбегу», — про себя молила семью.

Сердце бьётся с бешеной скоростью, дыхание становится всё более прерывистым из-за нарастающей тревоги, но грудная клетка, сжатая корсетом, скрывает все попытки сделать хотя бы один нормальный вдох. Плечи открыты, но такое чувство, словно на мне шуба, которая давит на тело, без надобности греет его. Взмахи вспотевшими ладонями не помогают.

Ничто меня не успокаивает!

Наконец шумно выдыхаю, чем обращаю внимание на себя. Сразу начинают пытаться отвлечь меня, но я даже слушать их не могу. В ушах сохранился голос «тёмного», в носу — его запах, на губах — его морозное дыхание, на шее — прикосновение. Глотаю слюни, но даже они словно пропитанным им.

— Приехали.

«Уже?! Я не готова! Нет!» — запаниковала ещё сильнее, но всё же выполняла просьбы и приказы людей.

Шум. Слышу, как ветер ласкает листву. Я словно в ночном лесу. Но солнце заливает меня с ног до головы, отблёскивает от камней.

«Он не будет рад узнать, что ты вышла замуж. Но он постарается понять. Поэтому сделай это. Не надо давать поводов для возвращения в больницу».

Чувствую ковёр под ногами, папину руку обвивая своей ладонью. Иду вперёд под музыку.

Самую идиотскую музыку в моей жизни.