Любовь серого оттенка: свет страшнее тьмы

Ещё чуть-чуть и я зареву. Всем нутром чувствую, как неправильно это. Ни черта не помню, но продолжаю с каждым шагом убеждаться, что бежать надо прямо сейчас.

«Не смей! Ты только начала восстанавливаться, снова захотела в палату?!»

Вижу своих друзей, их тёплые и добродушные взгляды. Светлые глаза резко сменяются на чёрные пятна. Меня пробирает сильнейшая дрожь от макушки до кончиков поджимающихся пальчиков.

Заливающийся светом зал превращается в помещение без окон. Моё платье больше не сверкает в лучах солнце, а ковёр больше не кажется таким белоснежным.

Волосы и глаза всех присутствующих начинают темнеть. Их костюмы заливаются чёрной краской. Я словно проваливаюсь в иной мир, где вместо света одна сплошная тьма.

Чёрт возьми, галлюцинации прямо на церемонии!

Голова кружится и тошнит. Озноб кажется легким дополнением к моему нестабильному состоянию.

«Послушай меня! Да, это может казаться тебе неправильным, да, ты можешь хотеть сбежать, но нельзя! Ты паникуешь только потому что ничего не помнишь. Тебе надо перетерпеть это. Отбрось всё, и просто сделай это, как если бы не было в твоей жизни никакого «тёмного» никогда».

Да как я могу это сделать, если чувствую, что предаю человека, которому и так сделала больно, забыв его?! Как я могу идти против собственных чувств?!

Вижу Дэйва. Он остался единственным «светлым» пятном среди темноты. И я цепляюсь за него, чтобы не выпасть из реальности.

— Всё хорошо? — обеспокоенно шепчет он.

— Галлюцинации, — одно моё слово даёт ему полное представление о том, что происходит со мной. И я уверена, что он тоже считает, что я не во время своей паникой вызвала это.

Если бы я только была адекватной и способной удерживать свои эмоции, сейчас я бы не напрягала никого и не подвергала бы опасности себя и, возможно, его.

Закрываю глаза и делаю успокаивающие вдохи.

«Прости меня. Я вспомню тебя, найду. Но сейчас я должна сделать это».

— Аврора Хьюз, произнесите клятву, — обратилась ко мне женщина.

Я поворачиваюсь лицом к Дэйву и открываю белую папку с текстом клятвы. Сразу обращаю внимание на то, что вместо его имени стоит простая буква «Б». Веду по ней пальцем, но словно проскальзываю мимо.

«Возьми себя в руки».

Пару раз моргаю, чтобы реальная картинка вернулась. Но эта галлюцинация слишком сильна. Буква не растворяется.

— Я, Аврора Хьюз, клянусь вечно любить тебя, — делаю паузу из-за непреодолимого ощущения, что кто-то душит меня, — Дэйв Брукс. Всегда быть рядом: и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии. Клянусь быть твоей верной женой, спутницей в жизни, пока солнце освещает наш путь, пока свет искрит в наших глазах. Буду идти за тобой, как за единственным светом. Оберегать от невзгод и неудач, заботиться и дарить тепло. Мои чувства будут так же сильны, как силен свет. Моя любовь будет жить, пока существует свет. Любви и света нашей семье.

Голос срывался, слезла стекала по моей щеке, и я так и не осмеливалась поднять бегающие по тексту глаза. Всё внутри рухнуло, погибло. Я дала клятву, которую никогда не смогу выполнить.

Клятву, о которой я вечно буду жалеть.

Глава 7

— Я, Дэйв Брукс, клянусь вечно любить тебя, Аврора Хьюз. Всегда быть рядом: и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии. Клянусь быть твоим верным мужем, спутником в жизни, пока солнце освещает наш путь, пока свет искрит в наших глазах. Буду идти за тобой, как за единственным светом. Оберегать от невзгод и неудач, заботиться и дарить тепло. Мои чувства будут так же сильны, как силен свет. Моя любовь будет жить, пока существует свет. Любви и света нашей семье.

Его тяжёлые вдохи и частые сглатывания выдают с потрохами истинное состояние: он лжёт, но держится из последних сил, чтобы закончить эту идиотскую клятву. Почему я не страдала от приступов кашля? Озадаченно кидаю взгляд на его всё ещё дёргающийся кадык, пытаясь найти объяснения происходящему. Но прежде чем заботиться об этом, я должна хотя бы успокоить пробивающие меня слёзы.

Закончив клятву, Дэйв поднял свои глаза на меня, прожигая своей измученностью насквозь. Его губы нервно дёргаются, но он находит в себе силы сглотнуть и утихомирить першение.

Что, чёрт возьми, помогло мне, в отличие от Дэйва, не поддаться этому приступу?

Обречённость накрывает пеленой наши лица. Попытки скрыть опустошение тщетны. Лживой игрой не перекрыть то, что тревожит сердце.

В своих мыслях я продолжаю корить себя за каждое сказанное слово. Не знаю, как успокоиться и попытаться выйти из этой галлюцинации, чтобы достойно завершить церемонию. Бежать всё равно некуда, и к тому же подставлять Дэйва мне совсем не хочется.

— Можете обменяться кольцами.

Услышала обрывок фразы и тут же встрепенулась. Дэйв уже держал кольца, аккуратно положенные в белую, бархатную коробочку. Он скуп на эмоции, пуст и холоден. Словно робот, первый берёт аккуратно мою руку, но меня всё равно пробирает небрежность. Вижу, как хочет спрятать свою пустоту за этим строгим и серьёзным взглядом, расслабленными губами.