Любовь серого оттенка: тьма, обласканная светом

Я на грани? Снов подошла к пропасти, в которую вот-вот сорвусь?

Больно. Слишком больно чтобы подбирать слова и пытаться что-то объяснить Брайену и самой себе. Я не хочу даже думать о том, что он может быть с кем-то кроме меня. Я не готова, черт, и никогда не буду к такому готова!

Конечно, я знала о том, что это предстоит пережить, но даже если бы мне дали год найти в себе силы засунуть свою ревность куда подальше, в последний момент я бы все равно каждой клеточкой тела ощутила тупую, ноющую боль.

Нельзя смириться с тем, что твой любимый человек будет целовать кого-то другого, нельзя просто взять и без последствий пронести через себя его связь не с тобой.

Даже если так велит закон.

Брайен без слов крепко прижимает меня к себе, словно крича, что мы все равно принадлежим друг друга, и ничто это не изменит. Мои руки нерешительно поднимаются, чтобы обнять его в ответ, но тут же застывают в сантиметре от его спины. Я колебалась между чувствами и разумом, между тем, чтобы оттолкнуть его и расцеловать. Из-за этого тело пронзала дрожь, и снова дышать становилось труднее.

— Я люблю тебя, Аврора, — произносит эти слова с таким же отчаянием, что сейчас пляшет на моем ноющем сердце. Я тут же понимаю, как глупо сейчас зацикливаться только на своих чувствах.

Брайену не лучше. И я своей чопорностью выбиваю последнюю опору из-под его ног.

— Я очень сильно тебя люблю. Сильнее, чем могу это показать, чем ты можешь подумать. Не уходи от меня. — Его объятия становятся крепче.

Все назойливые образы исчезают, разум очищается, и я вновь понимаю, что могу легко дышать, могу чувствовать Брайена, все его эмоции, которые он прячет за непоколебимой стойкостью и силой, могу слышать то, что раньше он никогда бы и не подумал произнести. Только со мной он максимально открыт, только со мной им овладевают чувства, которые не описать. Я знала это, но постоянно ставила под сомнения, причиняя ему боль.

Я не собираюсь больше ни на секунду сомневаться в том, что он чувствует то же самое, что и я.

— Я никогда не уйду от тебя не по своей, не по чьей-либо еще воле. — Наконец, мои руки касаются его спины, и то, как расслабляются его мышцы, вторит, насколько глупо было дать ему крохотную мысль, что я могу уйти.

Я пыталась убежать не от него, а от собственных фантазий, страхов и сомнений.

— Я бы все равно тебя не отпустил. Не смог бы.

— Тогда пообещай. — Я приподнимаю голову и тяну руку к его лицу, подушечками пальцев провожу по линии подбородка, по шраму, касаюсь его скул. — Что и сам не сбежишь.

Его пальцы на моей талии сжимаются, собирают мою одежду в кулак.

— Я имею в виду, что ты не должен сторониться меня после всего. Даже если вам с Ребеккой придется сделать это, — я судорожно вздыхаю, а челюсть Брайена в этот же миг напрягается. — Знаю, что это не ваше желание.

— Нет, я не буду, — начинает говорить он, но я кладу пальцы на его губы.

— Я все понимаю. И ты сам еще несколько минут назад говорил, что иного пути нет. Если вам дадут что-то, то просто прими это. Сейчас ты должен делать все, чтобы стать правителем и спасти нашего ребенка, ты же помнишь об этом? — Он кивает. — И если ты пойдешь против Правителя, какие еще они смогут придумать методы манипулирования? Мы должна быть хладнокровны и разумны, если хотим после всего этого кошмара проснуться и почувствовать себя счастливыми.

Брайен убирает мою руку в сторону и строго, почти со злостью произносит:

— Не притворяйся, что ты способна это выдержать. Потому что мне, черт возьми, настолько хреново от мысли, что тебе больно, что я готов послать всех в задницу и сбежать с тобой.

— Я не притворяюсь. Да мне неприятно от этого всего, но я доверяю Ребекке, и еще больше я доверяю тебе. От проблем не сбежать. Мы с тобой все решим. И тем более ты же не хочешь, чтобы дорогие тебе люди расплачивались за нашу слабость.

Он наклоняется ко мне, но моя ладонь снова накрывает его губы.

— Пообещай, что после всего этого ты вернешься ко мне. Ты приедешь в квартиру, примешь душ и ляжешь в свою…нашу постель, где я буду ждать тебя. Обнимешь меня и только тогда поцелуешь.

Меня опять начинает трясти, и я из последних сил хватаюсь за внутренний стержень. Он призывает меня выдержать все это и оставить позади. Намерена именно так и поступить, не обращая внимание на боль, пускающую ветви в каждый уголок моего тела, в каждую частичку души.

Дрожащая рука отстраняется от Брайена, но он аккуратно берет мое запястье и покрывает поцелуями каждый палец, успокаивая меня, окутывая нежностью. А затем уверенно произносит:

— Обещаю. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — отвечаю ему с самой искренней улыбкой, которая могла пробиться сквозь все баррикады внутри, сквозь путающиеся мысли.

— Спасибо, — на пол тона тише говорит Брайена, — за все это. За веру в меня.

Опускаю взгляд и пытаюсь придумать, что ответить. Но ощущение того, что я хоть как-то смогла помочь Брайену, не позволяло сконцентрироваться.

— Хей, голубки! — раздался женский голос в стороне.

Я подняла голову и увидела, как к нам направляются два силуэта.