Любовь сквозь пиксели

Вскидываю голову и смотрю туда, откуда раздался знакомый голос. За толпой одноклассников замечаю Кирилла. Тот радостно машет мне рукой, точно золотой ретривер хвостом. Да и выглядит он, если честно, похоже… Светлые волосы всклокочены, карие глаза сверкают, а на губах играет красивая улыбка.

– Это он тебе, что ли? – Марк даже сутулиться перестает и отлепляется от подоконника, чтобы получше разглядеть Елина.

Тот довольно размахивает клешней, глядя в нашу сторону.

– Не, точно не мне.

– Силаева-а-а! – орет придурок, направляясь ко мне, и все одноклассники – и мои, и его – устремляют взгляды на меня. – Как дела, как самочувствие? Сидеть больше не больно?

– Господи…

Хотела бы я верить, что последние слова Кирилла слышали только мы с Марком, но, судя по безудержному смеху вокруг, эту надежду тешить не стоит. Еще и брат на меня смотрит дикими глазами. Такими большими от удивления, что скоро веки в трубочку завернутся.

– Почему тебе должно быть больно сидеть? – шипит Марк.

– Говорю же, упала. Ушиблась.

– И все? – с подозрением уточняет он.

– И все, – жестко чеканю я, стараясь не слушать, как гогочут мои одноклассники. Что они себе там напридумывали?

Кирилл подходит к нам. Рубашка навыпуск, черный пиджак висит на плече. Старается выглядеть крутым?

Хочется ухмыльнуться, но как-то не выходит. Потому что замечаю, какими глазами девчонки из моего класса смотрят на Кирилла, пока он этого не видит. В общем, не знаю, кем там хочет выглядеть Кирилл, но быть местным сердцеедом у него получается отлично.

– Чего молчишь, не здороваешься, Силаева? – без единой нотки обиды произносит мой раздражитель. – Я о твоем самочувствии после вчерашнего беспокоюсь, а ты!

Он лучезарно улыбается. Девчонки начинают шушукаться.

– До сих пор боишься меня? Обещаю, больше никакой крови не будет! – В доказательство своих слов он показывает чистые руки и задирает голову, демонстрируя нос, который больше не фонтанирует кровью.

Шепотки становятся громче, и теперь к ним прибавляются смешки и удивленные вздохи, которые искренне не понимаю.

– Нормально все, – бурчу, смущенная чужими взглядами. – Еще побаливает, но терпимо.

Марк незаметно пихает меня, пока Кирилл задумчиво кивает каким-то мыслям. Смотрю на брата с немым вопросом. «Чего?»

Он выпучивает глаза и чуть качает головой, как бы говоря: «Что за треш? Тормози!»

– Тогда скоро увидимся на физре. Видела расписание? У нас пока будет совмещенная. Наш физрук, говорят, ногу вчера вечером сломал. Прикинь?

– Да пофиг. У меня формы нет и покупать не планирую, – вру я и забираю рюкзак с подоконника. Марк уже тащит меня за локоть в сторону кабинета, как бы намекая, что пора сваливать от Кирилла и этого разговора.

– Приходи просто на лавке посидеть. Посмотришь, как я в волейбол играю.

– У меня другие планы, – бросаю уже через плечо.

Упрямый Кирилл идет за нами. Снова открывает рот, чтобы что-то сказать, но я перебиваю его:

– Слушай, физра нужна, чтобы делать на ней домашку по другим предметам. Мне некогда сидеть на лавке и смотреть, как кто-то перекидывает мяч через сетку. Ищи другую фанбазу. Чего ко мне пристал?

– Не могу так просто отстать от девушки, которую носил на руках. – Он подходит ближе, неожиданно наклоняется к самому уху, едва касаясь моей кожи губами, и шепчет: – И которая видела меня в минуты слабости.

Мне не нравится, что он подошел без разрешения так близко. Не нравится, что чужое дыхание опалило кожу. Страшно представить, сколько микробов Кирилл выдохнул мне в лицо! А если у него ангина? Стафилококк? Ротавирус?..

Если. Если. Если…

Безумная карусель тревоги начинает раскручиваться, унося меня все дальше от хрупкого спокойствия. Это не похоже на страх смерти, который мне хорошо знаком. Это ощущение более поверхностное, но оттого не менее гадкое.

Отвращение.

Прихожу в себя и отталкиваю Кирилла. Несколько девчонок рядом со мной взвизгивают. Кто-то из парней присвистывает и начинает ржать. Тяжело дыша, смотрю на Кирилла сквозь красный туман и будто бы издалека слышу голос Кати Черновой:

– Кто тебе дал право без разрешения девушку целовать?!

– Я не целовал ее! – защищается Кирилл, который из всеобщего дамского любимчика мигом превращается в извращенца-изгоя. – Я просто…

– Пойдем, – перебивает его еще один знакомый голос.

Чья-то рука опускается на плечо Кирилла и выдергивает из толпы десятиклассников. Красный туман расступается, и я замечаю Мирона. Это он уводит Елина, о чем-то тихо говоря. Я не вижу лица Мирона, но понимаю, что он раздражен.

И тут посреди всего этого балагана звенит голос учительницы, которая, судя по всему, недавно вышла из одного из кабинетов и все видела. Уже знакомая мне учительница младших классов…

– Вот видите, Ирина Геннадьевна, – жалуется женщина, – старшеклассники совсем обалдели! Еще вчера этот молодой человек девочке юбку на лестнице задирал, а сегодня при всех целоваться лезет! Безобразие!

Лицо горит, будто его обмакнули в лаву. От моей кожи одним прикосновением теперь можно бенгальские огни зажигать!

– Это правда! – слышу шепотки за спиной. – Силаева мутит с Кириллом!

– Он ее в школе прям?..