Любовь - слепа

Ничего не могу с собой поделать, тело пылает огнём в тех местах, где он касается меня. Адреналин пульсирует в крови, рождая смесь ужаса и возбуждения. Это и есть тот самый драйв, ради которого люди готовы рисковать жизнью.

Обходим большое складское здание, и за углом встречаем толпу парней и девушек, которых в обычной жизни я бы десятой дорогой обходила.

— Эээ, босота, привяо! Чё, как?! — приветствует их Макар.

— Ееее бро!! Как сам?! — от толпы отделяется невысокий, но крепкий парень, протягивая Макару руку.

— Братишка, даров!!! Ты как?! — подбегает второй парень, повыше, в чёрной косухе.

После обмена приветствиями и объятиями парни, вдруг, замечают неприметное дополнение к Макару — меня, и вопросительно зыркают в мою сторону.

— Моя малая… Присмотрите за ней, лады? — небрежно бросает Макар, будто я какая-то вещь, или старая кляча.

— Да братиш, говно вопрос, — парни с энтузиазмом встречают его просьбу.

— Найдите ей местечко поближе к рингу… Я хочу видеть её, — просит Макар, а я стою молча, будто в рот воды набрала.

— Да, да канеш… Без базара, бро… Всё будет по красоте, — уверяют парни.

Он крепко обнимает меня, и прижимаясь лбом к моему лбу, шепчет.

— Всё будет хорошо, без меня никуда не уходи…

— Ладно, — соглашаюсь я.

Тут толпа начинает скандировать: "Целуй! Целуй! Целуй!". Чувствую как на нас пялится несколько десятков любопытных глаз, сердце щемит неприятное чувство, но ему сейчас это нужно. Беру его лицо в ладони, и прижимаюсь губами к его губам, они сухие и горячие, немного обветренные, от него пахнет сигаретным дымом и мятной жвачкой. Он не углубляет поцелуй, но прижимает меня к себе в отчаянном порыве, а, оторвавшись, шепчет.

— На удачу…

Он делает вдох, игриво подмигивает мне, и исчезает за большой железной дверью из-за которой несётся громкая музыка, и виднеется мерцание софитов. Парни не отходят от меня ни на шаг. Когда изнутри слышится сигнал, секьюрити начинают пропускать зрителей.

Внутри обстановка похожа на подпольный ночной клуб. За исключением стоек, где принимают ставки и импровизированного ринга по центру. Список бойцов транслируется на огромном экране под потолком. Пройдясь глазами по списку, замечаю знакомую кличку.

"Табло!"

А как величают Макара на этом адском действе, я понятия не имею. Но вот взгляд цепляется за необычную для этого места кличку:

"Слепой! Это точно он! Сделал недуг брата за своим псевдонимом!"

Вся его бравада, все его закидоны, ничто по сравнению с этим. Он положил на одну чашу весов здоровье брата, а на другую — свою жизнь.

Ровно в 10 часов, ведущий командует:

— Закрыть двери! Живым не выберется никто!

Зловещая громогласная музыка давит на перепонки, толпа беснуется в ожидании крови. Чувствую, как на загривке волоски встают дыбом. Стою очень близко к рингу, настолько, что чую запах пота от огромного мужика, который, видимо, будет судить. Коротко стриженый амбал весь в татуировках сомнительно качества.

Жребий брошен, турнирная таблица составлена и, вот, бойцы начинают по парам выходить на ринг. Рефери командует:

— Файт!

И начинается то, чего я так сильно боялась. Всё идёт нормально до первой крови, но дальше у меня подкашиваются коленки, и если бы не люди, сжимающие меня с боков, я бы уже упала на пол.

"Боже, что я здесь забыла?"

Когда в одной из пар объявляется боец по кличке Табло, я вытягиваю шею чтобы разглядеть его, ожидая увидеть кого-то большого и страшного. Но он выглядит вполне обычным, за исключением малоприятной внешности и дикого звериного взгляда. А ещё меня поражают его мышцы, в красноватом свете софитов кажется, что с него живьём сняли кожу. Настолько рельефно выглядит его мышечный корсет. Видна каждая жилка, каждая венка, ни капли жира.

Когда начинается бой, понимаю, что Макар лукавил, когда говорил о его трусости. Он дерётся как машина, чётко и беспристрастно, делает выпады, захваты, броски. Проходит несколько минут, и его спарринг-партнёр уже бьёт ладонью по полу.

Но вот выходит Макар, я с трудом узнаю его в непривычной обстановке. На его лице нарисована широкая чёрная полоса, проходящая по глазам. Толпа взрывается диким криком и скандирует одно слово:

— Слепой! Слепой! Слепой!!!

Он приветствует противника лёгким кивком, и начинается их бой, за которым внимательно следит заклятый соперник Макара. Табло не отводит глаз от ринга, они сверкают злобным огнем. И, когда Макар побеждает соперника, я вижу ликование на лице этого человека.

"Он тоже ждёт этого боя… Как и Макар…"

Финал был давно предрешён, и всё происходящее ранее, было всего лишь прелюдией, разогревом для кровожадной толпы. Софиты меняют свет на зелёный и красный, разделяя зал на две части. Холодные синие отблески света скользят по потной спине Слепого. Красные всполохи подсвечивают силуэт его соперника. Толпа тоже делится на две части, и каждая скандирует имя своего фаворита. Звучит сигнал к бою:

— Файт!

Но ни один из бойцов не спешит в атаку. Табло не выдерживает первым.

— Ну же… Ссыкло, иди сюда! — кричит он.

— А ты иди на хуй, — дерзко задрав подбородок, бросает Макар.

— Ты зассал, потому что отсосёшь! — злобно бросает Табло.