Любовь со 101 взгляда (СИ)

И все бы ничего? вот только… посмотрев в эти самые глаза, я провалился. Меня затянуло в глубокий омут, и я, если честно, на какое-то мгновение даже позабыл, как дышать. Я чувствовал, знал, как она будет смотреться в моих объятьях – прекрасная, волнующая, идеальная. В её плавных движениях проскальзывали короткие подергивания, словно у испуганной лани, а на лице остался отпечаток, какого-то невыразимо сильного горя. Я смотрел в её глаза и не хотел отворачиваться. Я знал, что она для меня. Однако без проблем не обошлось, ведь, судя по всему, она ничего подобного не испытывала. Всего на секунду на её лице мелькнул интерес, который, впрочем, тут же вновь сменился настороженностью.

Прости, мама.

С первого раза не получилось.

8

Когда ты, мое белокурое видение, начала привязывать меня к дереву, я честно пытался понять, где я прокололся. И, в конце концов, пришел к выводу, что прокола не было. Все было абсолютно правильно. Это все ты. Невозможная, не верящая, въедливая… Как ты тогда сказала? «Я чувствую, когда лгут». От твоего голоса с легкой хрипотцой тело пробирало приятной дрожью, по кончикам пальцев пробегали искорки удовольствия, а мозг потихоньку отказывал, особенно когда она подошла почти вплотную. И твои глаза?.. Ну, как тут можно было смолчать? Нет, не спорю, тролли на заднем плане тоже свою роль в стимулировании к сотрудничеству сыграли, но все же…

- Ну, ладно, ваша взяла! – я не сдержал усмешку, которая тут же придала моему лицу вполне определенное выражение. – Ты права.

- Кто ты?

- Крюк, - с долей скрытого веселья ответил я.

- Капитан Крюк? – удивленно уточнила ты.

- О, так ты слышала обо мне? – мне абсурдно хотелось отложить все дела на потом и продолжить наш флирт, но, увы, нам оказалось не до того.

- Эмма, нам пора, - коротко оборвала наш разговор Белоснежка. – Тролли уже близко.

- Другой разговор, - коротко усмехнулась ты, парой ударов клинка перерубая веревки, которыми несколько минут назад приматывала меня к дереву.

В этот момент я задумался о том, насколько мне нравится твое имя. Эмма. Короткое, хлесткое и волнующее, как будто кто-то от души прошелся по самым сокровенным местечкам твоей темной души. Такое имя не для солнечного дня, оно для мрака ночи, когда под покровом ночи двое настолько близки, что сложно понять, где заканчивается один и где начинается второй.

Мне хотелось узнать свою разоблачительницу. Как можно ближе. Как можно быстрее. Пока я снова не вспомнил о том, зачем вообще согласился на эту аферу. Пока во мне есть что-то кроме мести.

- У меня есть предложение…

14

Я стоял возле стебля, запрокинув голову вверх, чтобы оценить масштаб предстоящей катастрофы, а мои надзирательницы – и ты в их числе – стояли кругом и готовы были перегрызть друг другу глотку за то, чтобы залезть на этот чертов боб. Я рад был бы списать ваши размолвки на свою невероятную притягательность и сексуальную ауру подонка, что я, в принципе, и озвучил вслух, по привычке. Ты выиграла спор, а я не смог скрыть своего ликования, которое прорвалось наружу мелкими и ехидными насмешками.

- Отлично! Ручку на плечо, - я с удовольствием коснулся твоей руки, отметив мягкость и некоторую сухость кожи. – Готово. Теперь можно взбираться.

Широкая улыбка даже не пыталась исчезнуть с моего лица – да и зачем? За смехом проще прятать истинные намерения. Ты скривилась и всем своим видом показала, что не собираешься идти на большие уступки и уж тем более отвечать на мои заигрывания. Ничего, любимая, я умею ждать.

- Чтобы забраться мне нужны две руки, - как бы между прочим, заметил я.

С тяжелым вздохом, будто я взвалил на тебя всю тяжесть мира, ты оглянулась на своих соратниц в поисках поддержки и с все тем же обреченным видом приговоренного к повешению достала мой крюк.

Странно было увидеть его в твоих руках. За столько лет я настолько привык к нему, сроднился, что перестал считать чем-то чужеродным. Он стал частью меня. Важной, определяющей. Люди давно забыли мое настоящее имя и из уст в уста передавали кровожадное «Капитан Крюк».

Ты держала в руках часть меня, а я не мог унять трепета, который охватил меня в это мгновение.

27

Затягивая зубами повязку на твоей руке, я старался не опускать взгляда, говорить глуше и надеяться, что ты увидишь не только дьявольский блеск и желание мести на дне моих глаз, но и нечто большее. Я видел, как тебя смущал мой напор, моя откровенность на грани пошлости, мое поведение на грани фола. Я видел, что ты смотрела на меня с подозрением и настороженностью, и не видел ничего, чтобы говорило бы хотя бы о доверии.

И все же, что-то в твоем тоне, в наклоне головы, волосах, рассыпанных по плечам, позволило мне думать, что не все потеряно. И я начал касаться. Конечно, для этого нужен был повод. Растяжка оказалась очень кстати. А ты так удачно не позволила мне её задеть.