Любовь со странностями и без

– Я старшая по подъезду, в квартире такой-то шумят после десяти вечера. Надо разобраться.

Участковый приехал на вызов и увидел сонную несчастную молодую мать и очаровательного мальчугана с локонами по плечам и пронзительными голубыми глазами, извинился и уехал.

Но Марья Васильевна продолжала ему звонить.

– У меня нет оснований, – ответил участковый, надеясь задурить сумасшедшую старушку неисполнимыми требованиями. – Нужно вызвать специалистов, чтобы провели экспертизу уровня шума и вибрации, пусть они напишут заключение о превышении допустимых норм, после этого будут основания для привлечения к административной ответственности.

Звонки от Марьи Васильевны прекратились. Старшая по подъезду выясняла, кто делает такую экспертизу. Специалисты нашлись быстро, тем более за деньги. И Марья Васильевна развернула кампанию по сбору средств, рассчитывая в основном на собачников, пострадавших от Севушки.

– Марья Васильевна, – сказала Светлана Станиславовна, владелица йоркшира Йоси, который стал брехливым и нервным после общения с Севушкой, – перестаньте третировать ребенка и молодую мать.

– У нас нет претензий, – ответил Артем, владелец овчарки, которая при виде Севушки превращалась в диванную подушку.

– Такой милый ребенок, – отозвалась Дарья, хозяйка терьера, который благодаря Севушке стал победителем на выставке – сбросил вес, пробежал через препятствия за рекордное время и идеально вел себя среди собак и людей. Он привык убегать от мальчика на детской площадке, преодолевая такие препятствия, что собачья горка по сравнению с ними показалась ерундой. А строгие члены жюри, которые оценивали хвост, лапы и уши, – милашками по сравнению с Севушкой.

Марья Васильевна решила, что вызовет специалистов сама и заплатит сама, из пенсии, и пусть всем жильцам будет стыдно. Специалисты приехали и выяснили, что звук телевизора Марьи Васильевны превышает по уровню звук перфоратора, а вибрация ее старого холодильника и вовсе может вызвать чуть ли не землетрясение.

Тогда старшая по подъезду решила бороться с шумами старыми, проверенными методами. Она выключила телевизор и каждый вечер в половине одиннадцатого вечера начинала стучать по батарее молоточком для отбивания мяса.

Соседи снизу – пожилая супружеская профессорская чета, Ангелина Ивановна и Марк Аркадьевич, – сначала пожаловались на стук консьержке, а потом позвонили участковому. Это ведь невозможно просто – каждый вечер стучат по батареям.

Участковый пришел к Марье Васильевне и строго велел ей прекратить систематическое хулиганство по вечерам.

– Вы же старшая по подъезду! Человек при должности, так сказать! – воззвал к ее чувствам участковый.

Марья Васильевна смирилась. Решила терпеть и больше не стучать. Но в следующий же вечер она подскочила от громкого стука по батарее. Звук шел сверху. Севушка, который с восторгом принял новую игру и вообще отказывался ложиться спать, потому что ждал стука по батарее, очень расстроился, когда этого звука не дождался. Он взял машинку, но машинка не стучала. Взял мячик, но мячик тоже не стучал. А уж как Севушка добрался до коробки с инструментами – мама Катя не знала. Она опять уснула, где-то между кухонным стулом и ванной. Малыш раздобыл молоток, тот стучал отлично и громко, и счастливый ребенок начал долбить по батареям.

Тут уже Ангелина Ивановна и Марк Аркадьевич не выдержали и вызвали полицию. Пожаловались на Марью Васильевну, которая совсем сошла с ума – так издеваться над ребенком и всем подъездом.

Когда Марья Васильевна открыла дверь, ее чуть инфаркт не хватил.

– Это не я, это все он! – закричала она и долго объясняла наряду полиции, что во всем виноваты трехлетний Севушка сверху и его неразумная мать. Наряд полиции поднялся на этаж выше. Их встретила несчастная сонная Катя, похожая в своей белой ночнушке на деву Марию, которая покорно провела стражей порядка в детскую, где в своей кроватке сопел очаровательный малыш.

Марье Васильевне сделали строгое предупреждение и велели прекратить издевательства над соседями.

Севушка еще неделю стучал по батареям, надеясь на продолжение игры. Но Марья Васильевна терпела, не отвечала, вспоминая те дни, когда Севушка всего лишь бегал босыми ножками и ронял на пол пластмассовую машинку. Авторитет Марьи Васильевны как старшей по подъезду оказался подорван. Ангелина Ивановна и Марк Аркадьевич стали с ней демонстративно неприветливы. Остальные жильцы, которым консьержка, естественно, все рассказала, отказались сдавать деньги на розарий и коллективным решением сместили Марью Ивановну с должности. Все вздохнули с облегчением. Консьержка снова стала стричь клиенток в своей подсобке – это был ее постоянный приработок, – гулять с собаками, когда жильцы просили, и отводить детей в детский сад. Словом, делать то, что Марья Васильевна категорически запрещала под угрозой высылки консьержки из столицы нашей родины за неимением прописки и разрешения на работу.

Лежачий полицейский жильцы убрали собственными силами. Зеркало перевесили туда, где в нем никто не отражался. Лампы вернулись прежние.