Любовь со вкусом миндаля (СИ)

Аптечный пункт находился недалеко, поэтому уже через двадцать минут она поднялась обратно в пентхаус. Здраво рассудив, что от простуды при должном лечении максимум через пару дней не останется и следа, Шэрен скупила все лекарства, которые можно было приобрести без рецепта врача. Поскольку сам Ник с вопиющей халатностью отнёсся к своему здоровью, она решила взять это в свои руки, хотя бы частично. Руководствуясь благими намерениями, Шэрен деловито велела вышколенному администратору через пару часов подать легкий ужин для мистера Хейворта. На сэндвичах и кофе далеко не уедешь!

Бесшумно открыв дверь, Шэрен бросила сумочку на диван и, как мышка, крадучись, направилась в спальню, попутно все же подняв с пола галстук.

На город незаметно опустился вечер, погрузив комнату в мягкие летние сумерки. Спальня сразу приобрела некую непостижимую, интимную красоту, которая неизбежно развеется с рассветом, и тайну, к разгадке которой люди стремятся всю ночь. Всего несколько естественных мазков, необыкновенной игры света и тени и острые углы стерлись, а четкие границы расплылись. Здесь было тихо, и в этой тишине неразрешимые противоречия больше не казались такими уж непреодолимыми, а твердые принципы — нерушимыми.

Аккуратно разложив на столике лекарства, Шэрен осторожно присела на кровать. Ник спал. Рука небрежно закинута за голову, веки подрагивали, сигнализируя, что сон у него беспокойный, но позы он так и не изменил, что уже говорило о положительном результате. Она коснулась его щеки, проверить, спала ли температура. Нет, все еще держалась, но стала ощутимо ниже.

Шэрен опустила руку и кончиками пальцев обвела каждую букву черной татуировки, затем положила ее на грудь. Его сердце билось мерно и четко. Она улыбнулась, поправляя тонкое одеяло и любуясь спящим мужчиной. Во сне Ник был непривычно милым и спокойным, не таким как во время бодрствования. В жизни его можно назвать красивым, сексуальным и вне сомнения деятельным, но точно не милым и пассивным. А вот сейчас, когда правильные черты лица были полностью расслаблены, глаза закрыты, а темные ресницы, длинные, как у девушки, кокетливо опущены, Шэрен захотелось самой проявить инициативу: нежно поцеловать в губы, запутаться пальцами в светлых волосах и прижаться к сильному горячему телу.

Она грустно улыбнулась, прогоняя неуместный порыв, и широко зевнула. Дрема, царившая в комнате, напала и на нее, расслабляя тело и разум. Шэрен дала себе маленькую поблажку, всего на минутку позволила сердцу, изголодавшемуся по любви и близости спящего мужчины, взять вверх над здравым смыслом. Осторожно опустившись на кровать и подложив руки под щеку, она прикрыла глаза, давая им чуть-чуть отдохнуть.

Ей снилось что-то светлое и воздушное. Если бы Шэрен спросили, что именно, вряд ли она смогла бы описать, но ощущение легкости, спокойствия и тепла даже во сне вызывало улыбку. Поэтому, открыв глаза, она уж никак не ожидала столкнуться с изучающими голубыми глазами, и взгляд их нельзя было назвать дружелюбным.

— Я велел тебе уйти, — негромко, но твердо отчеканил Ник.

Шэрен спросонья не сразу вспомнила, где находится, а когда поняла, мысленно обругала себя всеми известными бранными словами. Заснуть в постели мужчины, который так явно не желает тебя в ней видеть — провал. Смутившись, она суетливо села и проговорила:

— Я тут кое-что купила. — Она взяла стакан и лекарство. — Выпей.

Ник тоже поднялся, покорно бросил в рот две таблетки и запил их водой, продолжая следить за каждым движением Шэрен. Как кошка за мышкой.

— А эти, — она указала на такую же пару, — выпей через пятнадцать минут.

— Хорошо, — вкрадчиво прошептал Ник.

Где-то в дальнем уголке мозга, там, где обычно обитали логика и здравый смысл, замаячило предупреждения об опасности. Перемена, произошедшая в нем, как и лихорадочный блеск глаз доверия не вызывали.

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже хорошо, — разглядывая ее ноги, отозвался Ник.

Шэрен перевела взгляд и только сейчас обратила внимание, что юбка возмутительно задралась, неприлично оголив бедра. Она потянулась поправить подол, но Ник молниеносно, будто и не страдал от простуды, перехватил руку.

— Оставь, — он еще выше сдвинул край, обнажая гладкую светлую кожу до самых ягодиц, — мне нравится.

— Ник, я…

Он приложил палец к розовым губам и, обхватив тонкую талию, одним рывком перевернул Шэрен и опустился сверху.

— Ты ведь сама ко мне пришла, — хрипловато произнес Ник, потершись об нее пахом. Его губы скользнули по щеке и спустились вниз, целуя шею и шепча в ухо: — Неужели я так неприятен тебе? Неужели совсем не нужен?

«Нужен, очень нужен!» — мысленно кричала Шэрен. Именно в это мгновение она испытала огромный прилив нежности, а необходимость рассказать о себе, объяснить, почему раз за разом отказывает, постоянно отталкивает его, стала нестерпимой. Возможно, когда они поговорят, Ник всё поймет и либо пересмотрит свое отношение к ней, либо оставит в покое, не искушая больше.

— Поцелуй меня, — легко касаясь ее губ, впитывая их сладость и уговаривая добровольно открыться, попросил он.

— Подожди, Ник. Я…