Любовь со вкусом миндаля (СИ)

Поэтому, все эти недели он пытался выбросить жену из головы и из сердца так же, как выкинул из своей жизни. Ник пытался забыться в работе, топил разочарование в алкоголе и мечтал найти успокоение в объятиях других женщин. Сколько их побывало в его постели после спешного отъезда из Сан-Франциско? Много. Но ни одной не удалось заполнить страшную пустоту, унять боль и прогнать безнадежную тоску из его души. Ник не смог ни забыть, ни разлюбить жену.

Он подошел к столу и бросил взгляд на разложенные документы. Осталось поставить лишь свою подпись, и они перестанут быть семьей. Но разве теперь это возможно? Шэрен беременна. У них будет ребенок.

Ник не сомневался в своем отцовстве. Задавая эти ужасные, унизительные вопросы, он хотел обидеть Шэрен, сделать больно так же, как она сделала ему. Да, это мелочно и недостойно мужчины, но ведь он всего лишь человек и далеко не святой, а людям свойственны пороки. А даже если бы и была какая-то неуверенность, то злая ложь Шэрен развеяла ее целиком и полностью.

— Ребенок… — вслух сказал Ник, чтобы до конца осознать и поверить, что это ему не приснилось. Как странно, но эта новость только сейчас полностью обрела форму, вызывая робкую улыбку. Теперь между ним и Шэрен много больше, чем общие воспоминания, страсть и ложь. Их связывает кровь. Маленький человек. Ее частичка. А ведь он хотел детей. Нежных ангелочков с золотистыми кудряшками и синими глазками. И таких подарить могла только она.

Тихо скрипнула дверь, извещая, что Ник больше не один в переговорной. Он повернулся, рассматривая серьезные лица адвокатов. Трейси уверенно направилась к нему и, остановившись напротив, внимательно осмотрела документы. — Вы не подписали, — она ткнула пальцем в согласие на развод и протянула ему ручку.

— Какой любимый цвет у Шэрен? — игнорируя протянутый «Паркер», спокойно спросил Ник.

— Что? — непонимающе переспросила Трейси.

— Любимый цвет Шэрен?

Во взгляде, которым она наградила Ника, явственно читалось огромное сомнение в его психическом здоровье, но после секундного колебания Трейси все же ответила:

— Синий.

— Я так и думал, — с тихой грустью проговорил он. Как же так получилось, что он не знал таких элементарных вещей? Потому что не спрашивал, не задумывался, не обращал внимания, считая все это мелочью. А вышло так, что он безумно любил, но совершенно не знал любимую.

Ник взял в руки согласие и еще раз взглянул на размашистую, узорчатую подпись Шэрен, затем разорвал в клочья.

— Что вы наделали! — изумилась Трейси, но Ник, не удостоив ее и взглядом, кивнул Брендону и ушел.

— Ненормальный! — в удаляющуюся спину, прошипела она. — И что это все значит?

Брендон сел в кожаное кресло и, отъехав от стола, остановился позади нее.

— Мне кажется, развод отменяется, — зевнув, поделился предположением он. — Помочь? — вкрадчиво произнес Брендон, с улыбкой рассматривая аппетитную задницу Трейси, которая, наклонившись, собирала слетевшие на пол обрывки бумаг.

— С чего такая доброжелательность? Весь уикенд слушал проповедь о смирении и терпимости?

— И меня на самом деле проняло, — он поднялся и, присев на край стола, серьезно посмотрел в сосредоточенное миловидное личико, оказавшееся рядом. — Расскажи-ка мне всю эту историю заново.

Трейси оторвалась от своего занятия и прямо взглянула в наглые ореховые глаза. Ее раздражала его вопиющая самоуверенность и высокомерная снисходительность, будто Брендон все еще видит в ней неразумного ребенка, который ничего не знает и не понимает. Трейси взрослая, успешная и привлекательная женщина. В адвокатской практике она часто сталкивалась с покровительственным отношением и вспышками сексизма от коллег-мужчин. Бывало, ее недооценивали, как соперника, потом жалели. И уж пасовать перед очередным надменным самцом не в ее характере.

— С чего ты взял, что я тебе буду что-то рассказывать и объяснять?

— Я ужасно голодный, — весело отозвался Брендон. — Предлагаю совместный поздний завтрак. Ты ведь не откажешь лучшему адвокату в стране?

Он довольно улыбнулся, когда Трейси, поражаясь его несносности, закатила глаза, а про себя подумала, что ей все-таки снова пятнадцать.

Карты на стол, стволы под стол

— Мистер Хейворт! — удивленно воскликнула Стейси и широко улыбнулась главе «Уайли Беркшир», которого сегодня никак не ожидала увидеть. Раньше о таких визитах предупреждали заранее.

— Добрый день, — поздоровался Ник, хотя с недавних пор добрым в его жизни был только соседский пес — доберман с повадками ручной болонки. — Алекс у себя?

— Да, мистер Роджерс на месте. У него сейчас мистер Кингсли, — привстав, вдогонку уведомила Стейси, а когда за Ником захлопнулась дверь, разочаровано упала в кресло.