Любовь со вкусом пластика

Мы перекинулись ещё несколькими фразами, он похвалил мои последние заголовки и ушёл к следующему столику. Он хоть и создавал впечатление легкомысленного парня, некоторые его статьи были очень серьёзные, пусть и прошедшие через руки главного редактора. Я взял свою термокружку, ещё раз обновил почту и, не увидев новых писем, продолжил читать старые статьи, пока время не достигло обеда. Почта пришла сразу после перерыва. В ней было пару неоформленных статей на выходные, с которыми я быстро справился и отпросился по делам. Шеф у нас был понимающий и всегда отпускал в пятницу пораньше, если не было работы. Перед выходом меня догнал Чарли и спросил, не хотел бы я сходить в бар сегодня вечером.

— Извини, у меня сегодня запланировано интервью для новой статьи, так что без меня.

— Ты опять пытаешься что-то написать? Ещё не устал от этого?

— Отказы не могут длиться вечно, Чарли, тебе бы следовало это понять. «Приятного вечера», — сказал я и вышел из агентства, оставив парня наедине со своими мыслями.

Встреча была назначена на пять часов вечера, потому у меня оставалось в запасе ещё пару часов, которые я решил провести в старом джазовом баре. Он располагался в подвале жилого дома, который стоял по соседству от того, куда мне предстояло сегодня пойти. С каждым годом популярность этого места угасала, но за счёт старичков и больших любителей, таких как я, этот бар держался на плаву. Бар был с довольно богатой историей: в своё время он взрастил многих известных джазовых исполнителей, позволяя им выступать за символическую сумму. В последствии они оказывали владельцу разного рода поддержку: приезжали давать интервью, устраивали частные концерты для специальных гостей и просто не забывали упоминать в газетах. Так бы это место и процветало, но эпоха джаза ушла, а владелец — сменился. На место старого джазмена пришёл его сын, который заломил ценник на аренду сцены, тем самым отсекая возможность выступать начинающим группам. Хоть и со скрипом, но бар пережил эти тёмные времена. Сыну наскучило это дело и управляющим стал уже внук основателя, который искренне любит джаз. Сейчас бар служит одним из последних пристанищ живого джаза и блюза. Каждый вечер, начиная с восьми, здесь выступают музыканты, народ танцует, пьёт и наслаждается ритмами свободной музыки.

Здесь было несколько фирменных коктейлей на основе виски, но мой любимый был "ирландский кофе". Я заказал его, сигару и устроился в специальной комнате, где позволено было курить. Расставив всё по местам, я подошёл к музыкальному автомату, выбрал жанр «Классический джаз» и нажал случайное воспроизведение, позволяя алгоритмам создать мне настроение.

— Барт Ховард — «Унеси меня на Луну». Приятная неожиданность.

Подпевая автомату, я сел в кресло, раскурил сигару и сделал первый глоток всё ещё горячего коктейля. По комнате разлетелся пряный аромат с оттенками мёда и ореха, становясь единым целым с музыкой и унося меня далеко за пределы четырёх стен. Телефон завибрировал, пытаясь вытащить меня из миниатюры, но я спокойно достал его и сделал частью этого поддельного мира, состоящего из дыма и контрабасных переборов. Свет экрана озарил моё лицо, немного ослепляя, но через пару мгновений мне удалось разглядеть, что на этих выходных стартует предновогодняя распродажа костюмов и обуви в местном торговом центре, а следом за этим предложение отказаться от спама всего лишь за полдоллара в сутки.

— Эти рекламщики на краю Земли достанут, им только волю дай.

Одна композиция сменялась другой. Сигара плавно подстраивала свой вкус, становясь с каждой мелодией всё более терпкой. Под конец горечь достигла своего пика, пытаясь перекричать саксофон Эрика Мариэнталя, но в итоге всё закончилось последней упавшей горстью пепла, пришедшей на заключительную ноту, ну или я позволил этому случится, не желая отдавать кому-то преимущество.

Время близилось к пяти. Я вышел из бара, ещё раз проверил адрес и спустя двадцать минут уже стоял на пороге нужной мне квартиры, где меня любезно дожидалась дама в возрасте, одетая в элегантное чёрное платье, украшенное брошью с небольшим изумрудом. На её ушах, играя с окружающим светом, висели ухоженные антикварные серьги, по которым было видно, насколько хозяйка ими дорожит. В какой-то момент мне показалось, что я заглянул в квартиру на званный вечер, и решил даже проверить номер квартиры, но хозяйка меня опередила.

— Добрый вечер! Вы пришли по поводу пропажи моей подруги?

— Здравствуйте. Да, мы общались с вами по телефону. Меня зовут Джонатан Райт.

— Виктория Стоун, рада знакомству, — она аккуратно мне поклонилась и жестом пригласила войти.

Квартира производила такое же благородное впечатление, как и её хозяйка: потолки были высокие и на них висели люстры из прошлого столетия, стены украшали картины, которые открывали порталы в миры неизвестных мне художников, мебель была выполнена в классическом стиле и создавала впечатление, что я попал в музей викторианской эпохи. В центре комнаты располагался камин, напротив которого стояли два кресла, а также столик с графином и двумя бокалами.