Любовь Сутенера

Однако, когда я осторожно поинтересовался, как обстоят у нее дела с мужем, Марина совершенно спокойно ответила, что все в порядке, никаких проблем" нет и он с нетерпением ожидает появления на свет наследника. И этим своим заявлением она окончательно меня запутала — какого черта тогда звонить? Я же не гинеколог, хотя и повидал женских прелестей немало…

Разумеется, я не стал об этом спрашивать напрямую, тем более что Марина не дала мне такой возможности, с удивительным дружелюбием и настойчивостью интересуясь моей нынешней жизнью. И вновь, как и в случае с Еленой, я поддался на этот провокационно-дружеский тон и как-то незаметно для самого себя рассказал ей про Катюху и снедавшую меня ревность. Да, собственно говоря, чего мне теперь таиться от Марины? И зачем врать, что я постоянно о ней думаю, люблю только ее одну и от того глубоко несчастен? Напротив, пусть знает, что один я не остался и не останусь!

— Стерва твоя Катюха! — неожиданно заявила Марина. «Как и ты, радость моя!» — мысленно добавил я. — Однако мне интересно было бы с ней познакомиться.

— Зачем?

— Да просто так. Кстати, сколько ей лет?

— Вы с ней почти ровесницы, только она на несколько месяцев старше.

— Ну, тем более. А хочешь, мы как-нибудь встретимся все вчетвером?

— Не понял…

— Мы с мужем иногда ходим в итальянское кафе, которое называется «Уффицци». Приходи туда со своей Катюхой, и мы как бы случайно познакомимся. Только у меня к тебе одна просьба — вы уж с моим мужем больше не деритесь!

— Да с какой стати — теперь уже и повода нет. Но ты уверена, что хочешь этой встречи?

— А ты разве нет?

Пришлось ответить согласием, после чего мы обговорили детали и время предстоящего рандеву. Нет, но подобных сюрпризов от судьбы я никак не ожидал! Зачем ей понадобилось знакомиться с Катюхой и что, интересно, скажет на это она сама?

И действительно, первый вопрос, который мне задала моя беспутная подруга, был таким:

— Ну и на фига мне знакомиться с твоей бывшей телкой и ее мужем?

— Хотя бы затем, чтобы посмотреть на счастливую супружескую пару, — с трудом нашелся я. — Может быть, когда-нибудь и как-нибудь, когда тебе окончательно надоест пьянство и блядство и захочется нормальной семейной жизни, мы с тобой подадим заявление, и тогда…

— Ох, ты какой! — неожиданно разъярилась моя непредсказуемая подруга. — Может быть, когда-нибудь и как-нибудь! Подумаешь, какое одолжение он мне делает! Да неужели я стану этого ждать! К твоему сведению, Сережа, я еще подумаю, стоит ли мне соглашаться на твое предложение.

— Но почему?

И тут Катюха почти буквально процитировала слова Кармен, но не из оперы, а из одноименной новеллы Мериме, только вместо слова «досаждали» употребила более современное и энергичное — «доставали»:

— Я не хочу, чтобы меня доставали и особенно чтобы мной командовали. Я хочу быть свободной и всегда делать то, что мне нравится.

— Неужели тебе настолько нравится блядовать? — горестно изумился я.

— Мне нравится спать с мужчинами! — последовал категорический ответ.

— А я кто? Или тебе меня одного мало и непременно требуется многомужество?

Не помню уже, что она мне ответила, поскольку весь наш дальнейший разговор перерос в бешеную ругань со взаимными обвинениями в полнейшем непонимании и «тупизме». Тем не менее в назначенный Мариной день мы с Катюхой (которая чертовски тщательно приготовилась к этой встрече, а потому выглядела так соблазнительно, что на нее все оглядывались!) сидели в пресловутом кафе и ожидали прибытия второй супружеской пары.

Кафе находилось в глубоком подвале — и это мне крайне не понравилось. При любом виде ничегонеделания, трезвом или пьяном, самое главное — это зрительные впечатления. За границей это давно поняли, поэтому там так много кафе, расположенных на какой-нибудь живописной площади, напротив старинной церкви или памятника. Более того, каждый ресторан или кафе стремится к максимальной открытости — большие, абсолютно чистые витрины, благодаря которым и посетители и прохожие взаимно созерцают друг друга. Российские же бары и рестораны своей закрытостью напоминают банки, а то и бомбоубежища — окна плотно занавешены и загорожены решетками, в дверях дежурит швейцар или охранник, да и сами двери порой открываются только по звонку с улицы. Не имея окон, такие заведения в случае необходимости вполне могут выдержать осаду целой банды рэкетиров.

Но в отсутствие рэкетиров приходилось созерцать голые стены, убогие панно с видами Флоренции или пьяных посетителей. А ведь одно дело, когда бездельничаешь перед пустым местом, другое — когда перед великолепным пейзажем или памятником. В этом случае чувствуешь себя «духовнее и возвышеннее», а потому и не позволяешь себе напиваться.

Зато официант повел себя как настоящий итальянец:

— Сегодня мы можем предложить нашим уважаемым гостям отведать оленину с черникой, печень в кисло-сладком соусе, утиную грудку с ветчиной и трюфелями, фаршированные кишки молодого барашка, равиоли из морской рыбы с подливкой из икры, спаржу с трюфелями… — с ходу заговорил он.