Любовь тигра

Но с каким упоением многие предаются иллюзорности, при этом еще бешено соревнуясь между собой... претендент номер один, претендент номер два... на встречу с дядей-дипломатом. С тайной усмешкой я смотрел на моих конкурентов... мой собственный путь был для меня покрыт непроницаемой тьмой — но их путь я прозревал до конца («Дядя-дипломат придет на похороны, а если сам к тому времени умрет, пришлет заместителя»), Бедная Людочка! Как мало осталось места собственно ей! Но куда же деваться и ей от роли скромно-кокетливой племянницы известного человека... тут уж неважно, что, собственно, у нее на душе... все уже заметано! «Ты, Людмила, уже взрослая девушка, можешь и сама выбирать... между Аликом и Эдиком». Нет — всюду жизнь, и тут — тоже жизнь!.. но в такой жизни предпочитаю быть отстающим. Да — украсть счастье можно только у воров (в домике на болоте), а здесь можно лишь заслужить! Но — что?!

Может быть, Людочка и вырвется... но — куда? В домик на болоте? Не приведи господь! Скорее пусть возвращается к маме с папой — искренне говорю... но сам почему-то иду не туда.

Ноги несут меня к моему однокласснику — второгоднику Краснову. Он единственный среди моих благопристойных приятелей, который может летать... и главное — не летать, а падать... оказываясь там, где без его помощи я никогда не окажусь!

С нетерпением я гляжу, как он неторопливо, словно издеваясь надо мной, парит утюгом свои черные брюки.

«Ну... чего ты?.. может — никуда не пойдем? Надоело!» — зевает он.

— То есть как это не пойдем?! — внутренне восклицаю я.

Я с негодованием смотрю на него. «Ну почему, почему в жизни все так: тот, кто может, тот уже не хочет?» Достаточно, видно, одного лишь сознания, одного лишь воспоминания... а мочь снова и снова, доказывая что-то кому-то... зачем?!

— Ты что делаешь?! — воплю я, с ужасом видя, что Краснов, выключив утюг, включает паяльник.

— Да тут... гетеродинчик один придумал, — небрежно произносит он, и ставит на стол цинковое шасси с торчащей разноцветной радиосхемой.

Да, увы! — больше всего Краснов, этот балбес, любит собирать радиоприемники... Может самое главное... а любит — собирать приемники! Ну что за люди? — и начинаю метаться по его крохотной комнатке... А может, Краснов догадывается, что он мне нужен лишь в качестве тарана, и поэтому не согласен?

— Пожалуйста — как хочешь... мне тоже на фига это надо? — я как бы лениво сажусь, но душа клокочет!

Ведь я же своими глазами видел, не привиделось же мне это в эротических грезах — как в маленькой темной комнатке на улице Конной красивая, пленительно-пышная блондинка пыталась всячески его удержать, робко, но настойчиво как бы приглаживала его к дивану — однако он, непокорно мотнув своей брюнетистой головой на длинной шее, взял лежащую на стуле гитару и стал небрежно на ней тренькать (играть-то он не умел) — он именно демонстрировал, что даже это дурацкое треньканье ему интересней того, чего добивается от него красавица-хозяйка! Потом он совсем вырвался из ее обнаженных, ослепительно белых рук, и снова мотнув головой, своей разболтанной походкой, лениво поводя челюстью слева-направо, направился к выходу. Она вышла и на улицу!.. И после этого в подслеповатой комнатке паять, воняя канифолью, очередной бессмысленный приемник?! Вот уж, действительно — не понимают люди своего счастья!

— Та... на Конной... вроде ничего была! — небрежно произношу я. Нет уж — я четко уверен, что Краснов сделает свое дело в моей жизни! А подождать... ну что ж... можно и подождать! Я четко понимаю свою роль на сегодняшний день... да — подмастерья терпеливы, но хитры! Что ж делать — тут Краснов сильней, но зато в школе, чинно беседуя с интеллектуалами, я лишь коротко, но приветливо ему кивну — и повернусь к интеллектуалам с миной, обозначающей: «Ну что же делать... он же учится в нашем классе!» Вежливость, корректность, дружелюбие по отношению ко всем — главные признаки современного интеллигента. За этим последует какая-нибудь цитата из Оскара Уайльда, которая ясно покажет интеллектуалам, что я с ними, а отнюдь не с этим. Но я не так глуп, чтобы проводить с интеллектуалами и вечера!