Любовь творит чудеса

Он снова отвел глаза в сторону. Новая мысль посетила его. Что, если она действительно вышла за Василиса не из‑за денег? Неужели она так сильно хотела ребенка, что была готова на брак с человеком на тридцать лет ее старше? А может, были другие причины? Почему она сама настояла, чтобы все наследство досталось Ники?

Он перевел на нее взгляд и, глядя прямо в глаза, спросил:

– Почему ты вышла за дядю?

– Я не намерена это обсуждать, Анатоль. Думай что хочешь. Мне все равно.

У Кристин больше не было сил сражаться.

Она поднялась со стула. Анатоль тоже встал. Он возвышался над ней, как и раньше, заставляя ее чувствовать себя маленькой и хрупкой. С Василисом такого никогда не было.

– Тебе пора, – напряженно сказала она.

Воспоминания о прошлом смешивались в ее голове с настоящим в непередаваемую смесь. Ей сложно было различить теперь, что было и что происходит сейчас. Она помнила, как таяла от одного взгляда этого человека, как хотела его каждую ночь, как сердце ее начинало биться быстрее при звуке его голоса.

«Он хочет на мне жениться», – подумала она.

Это было невероятно, невообразимо, но такова реальность.

– Ты не ответила мне, – произнес Анатоль.

Тиа собрала все силы в кулак и ответила:

– Я уже сказала, Анатоль, твоя идея безумна. Утром ты проснешься и поймешь, что я была права.

Она повернулась и направилась в коридор, открыла входную дверь и вежливо показала ему на выход.

– Ты выгоняешь меня? – спросил он обеспокоенно.

Она поджала губы.

– Анатоль, мой муж был на тридцать лет старше меня. Ты думаешь, я не научилась быть предельно внимательной к своей репутации? – Ее голос дрогнул. – Ради Ники, пожалуйста, уходи.

Он приблизился к ней. Кристин затрепетала. Расстояние между ними сократилось настолько, что воздух казался наэлектризован и искрил.

Анатоль пытливо заглянул ей в глаза.

– Ты хочешь меня, Тиа?

В его голосе она слышала заботу и некую близость. Когда‑то ей было привычно слышать его голос каждый день, когда‑то ей было это необходимо как воздух. За пять долгих лет она отвыкла. Теперь ей казалось, что между ними снова возродилась забытая связь.

Она не могла ни дышать, ни шагу ступить.

Анатоль протянул руку и нежно – как же невыразимо нежно – провел по ее щеке и чуть приоткрытым губам. Тиа была сама не своя, она стояла, боясь, что вот‑вот упадет в обморок.

– Ты стала еще краше, – сказал он нежно.

Он смотрел ей прямо в глаза, гипнотизировал ее.

– Я так и не смог забыть твою красоту. Ты такая милая… – шептал он.

Она покачнулась, не имея больше сил держаться, как будто все, что ее удерживало, – это его взгляд.

– Такая красивая, – снова прошептал он.

Медленно наклонился и припал к ее губам. Она не шелохнулась, не могла, не смела.

После нежнейшего, как прикосновение перышка, поцелуя, Анатоль немного отстранился, ища глазами ее взгляд.

– Когда‑то ты тут же растаяла бы в моих объятиях, Тиа. – Он улыбнулся той самой улыбкой, которая заставила ее вспомнить все, что между ними было, и, приподняв ее голову за подбородок, произнес: – Такая маленькая, такая хрупкая… – Он снова улыбнулся. Выражение его лица изменилось. – Ты снова будешь таять в моих объятиях, Тиа.

Если бы он не подобрал ее на дороге тогда, она бы сейчас не была той, кем стала, – вдовой его дяди, на руках с маленьким ребенком, которому нужен заботливый, любящий отец, как и любому ребенку. У Анатоля хоть и был отец, но любви он никогда не получал и хотел дать это Ники.

Будущее было ему понятно. Оно крутилось вокруг женщины, которая снова вошла в его жизнь и придала значимости происходящему. Ее повзрослевшая оформившаяся красота возбуждала его сильнее, чем невинная милота пять лет назад. В этом не было сомнений.

Анатоль убрал руку и улыбнулся ей, уверенно, самонадеянно.

– Ты растаешь, Кристин, в нашу первую брачную ночь, – пообещал он хриплым, чувственным голосом и ушел.

Кристин лежала в постели и смотрела в потолок. Она не могла уснуть. Мысли хороводом крутились в голове. Она старалась разобраться со всем по порядку, но у нее получалось вырывать лишь отдельные крохи из запутанного клубка.

«Он хочет жениться на мне».

«Он ненавидит меня».

«Он поцеловал меня».

Она ворочалась с боку на бок, но не находила покоя. Забылась Кристин лишь под утро, провалившись в тяжелый сон от физического и эмоционального переутомления. Проснувшись несколькими часами позже, она была уверена только в одном – страсть.

Всепоглощающая, безумная страсть.

Однажды она уже чувствовала это, так же сильно, так же опасно. Однажды это чуть не погубило Тиа, если бы не Василис.

Когда Анатоль жестко и четко выставил ей условия, при которых они смогут продолжать отношения, она была в отчаянии и рассказала Василису. Ей не с кем было больше поделиться. А он выслушал ее. Позволил ей выплакаться. Она не боялась показаться ему слабой, жалкой, отчаявшейся. Ему она могла излить душу.

«Он спас меня. Я сгорала в страсти и непонимании, а он вытащил меня, дал шанс. Я была на грани опустошения, узнав, что Анатоль далек от того, о чем мечтала я», – думала она.