Любовь творит чудеса

Кристин отвернулась.

– Не надо, Анатоль, пожалуйста… – выдохнула Тиа.

Ей тяжело было слышать такие слова, но Анатоль не отступал.

– Василис… любил… тебя? – спросил он, хоть эта мысль ему претила.

Это было как‑то неправильно, невероятно, что Тиа могла любить кого‑то, кроме него, особенно того, кто ей в отцы годился.

– Я ему нравилась, и он обожал Ники, – ответила Кристин. – Она перевела дух. – Я ценила больше всего на свете, что смогла подарить ему Ники. У него никогда бы не было ребенка, если бы он не женился на мне.

В ее голосе Анатоль услышал обвинение, горечь от того, что произошло между ними. Он понимал, что должен ответить на это, как бы трудно ни было. Пришло время признать свои ошибки.

Анатоль глубоко вздохнул, перевел на нее глаза, собрался и начал:

– Кристин, мне очень жаль, что, когда мы были вместе, я не хотел детей. Прости, что был рад новости, что ты не беременна. – Он сделал большой глоток портвейна. Ощутил во рту его терпкий вкус, его градус и продолжил: – Я не был готов стать отцом. – Он заглянул в ее глаза. – Но сейчас я чувствую, что более чем готов. Я хочу стать отцом для Ники, мне кажется, Василис хотел бы этого.

Тут он услышал, как Кристин всхлипывает, и тут же оказался рядом с ней. Присел на одно колено, вытер ей слезы.

– Не плачь, Тиа, не надо. – Он взял ее дрожащую руку, поднес к губам и принялся целовать каждую косточку. – Мы сможем, вместе мы справимся. Выходи за меня, и все будет правильно, все будет так, как должно быть. Давай создадим семью для твоего сына, ради него, ради Василиса, ради нас с тобой.

Он пожирал ее глазами, она тонула в его взгляде, как завороженная. Слезы все еще блестели на ее длинных ресницах. Анатоль взял из ее трясущихся рук полупустой стакан с портвейном и поставил на стол. Затем поднял ее и увлек за собой. Свет ламп осветил ее тонкую хрупкую фигурку. У Анатоля перехватило дух. Какая она милая… какая красивая…

Он наклонился и поцеловал ее. Он уже не мог остановиться, не мог себя сдерживать. Желание вспыхнуло в нем с новой силой. Воспоминания о страсти, что сжигала его дотла пять лет назад, и то чувство, что овладело им сейчас, смешались в один взрывоопасный коктейль. Прошлое и настоящее сложились воедино здесь и сейчас. Ее губы были для него слаще меда, страсть брала над ним верх. Анатоль начал сильнее и глубже целовать ее и услышал, как она тихо постанывает, будто не может устоять перед ним.

Он обхватил ее за талию, и нежно, но сильно прижал к себе. Анатоль чувствовал ее небольшие округлые бедра, ее плотные налитые груди, ощущал, как желание нарастает в нем со скоростью торнадо. Горячая кровь разливалась огненными волнами по его телу. Он стал целовать ее напористей, с большей страстью, разжигая в ней те же чувства.

Тиа отвечала на каждое его действие, он ощущал это, он помнил, как она всегда отзывалась на его поцелуи, как ее гибкое стройное тело дрожало от желания, как она прижималась к нему в неосознанной попытке слиться с ним воедино. Анатоль помнил, как она смотрела на него полуоткрытыми глазами, завороженно, как и сейчас. Он помнил, как горели страстью ее глаза.

То же самое происходило между ними сейчас. Ее грудь упиралась в его сильный торс, возбуждая его еще сильнее. Кристин целовала его в ответ, пылко, страстно, будто изголодалась по близости с ним, будто только он мог утолить ее желание.

Анатоль не выдержал. Подхватил ее на руки и понес в спальню. Она была легкой как перышко. Он положил ее на постель и лег рядом.

Он не помнил, как оказался без одежды, только видел, что ее волосы теперь разметались по подушке. Он медленно расстегнул молнию на ее платье и высвободил нежные, полные, такие соблазнительные груди.

Теперь она снова принадлежала ему после долгих лет разлуки.

Анатоль начал ласкать рукой ее грудь и услышал, как она застонала. Глаза ее были полузакрыты от удовольствия. Он прильнул губами к ее соску и начал целовать и посасывать его, стимулируя самый чувствительный контур.

Она снова застонала. Ее руки беспорядочно гуляли по его спине. Кристин выгнула шею от удовольствия, подставляя ему еще одну свою эрогенную зону. Он неспешно провел подушечками пальцев по ее нежной шее, наслаждаясь каждым ее движением, каждым моментом их близости, и переключился на вторую грудь, чтобы омыть ее таким же потоком наслаждения.

Однако ее сладких сахарных грудей ему было мало, мужчина хотел большего. Глубоко из его горла вырвался хриплый рык. Он сорвал с нее платье, стянул маленькие трусики. Между ног в приглушенном свете ночника виднелась заветная темная ложбинка. Анатоль лег на бок, опираясь на локоть, привлек ее свободной рукой к себе, целуя в припухшие губы.

– Скажи, что ты не хочешь меня, – прохрипел он. – Скажи, чтобы я ушел, Тиа, сейчас или никогда.

Она не могла прогнать его, ее стены были сломаны, она полностью подчинялась ему. Как она могла противиться ему, если его губы, язык, тело, руки, все его существо выводило ее на такие немыслимые уровни наслаждения, что устоять было невозможно.