Любовь творит чудеса

– Малыш, твой двоюродный брат много работает. Он летает в другие страны.

– Но он может прилететь сюда, – отвечал Ники. – Он может жить здесь. Он сказал, что будет заботиться обо мне. Дед велел ему присматривать за мной.

Ники скуксился, а сердце Кристин разрывалось на части.

Что, если она выйдет за Анатоля?.

Нет! В этом случае она обречена на пожизненные страдания. Вместо этого она заставляет своего любимого сына тосковать.

И тут пришла первая открытка. Она была из Парижа, с Эйфелевой башней и известным персонажем из мультфильма. На обратной стороне было написано:

«Нарисуешь мне Эйфелеву башню и нас с тобой на вершине?»

Ники так обрадовался, что тут же побежал за красками.

Открытки стали приходить каждую неделю, и вскоре месяц превратился в шесть долгих недель. Щенок и уроки верховой езды помогали отвлекать Ники от мыслей об Анатоле, а также его уроки подготовки к школе должны были начаться в сентябре.

Ники познакомился с будущими одноклассниками. Кристин организовала для них дни совместных игр. Она даже думала вывезти его куда‑нибудь на каникулы на неделю. Может быть, в Испанию или Бретань.

Она не знала. Не могла решить, что делать. День проходил за днем, и каждый раз она была рада, что он закончился. Неужели это теперь ее жизнь до конца дней? Без Анатоля она кажется серой и безрадостной.

«Я скучаю по нему!» – кричала ее душа.

Кристин пыталась думать о Василисе. Искала в воспоминаниях о нем успокоение, но память меркла с каждым днем, в ее жизни, в доме, в сердце.

Больше всего она чувствовала присутствие Василиса, когда занималась фондом. Однако ее муж выстроил работу так, что она лишь делала свою часть, пару раз ездила в Лондон на собрания, остальное организация делала сама. Был только один человек, о ком она думала постоянно. Только один. Тот, с кем она не может быть, кого она выгнала и о ком все больше и больше скучает.

Анатоль вернулся в Афины. Он провел несколько недель в плотном графике и постоянных перелетах. Но был рад навалившейся работе и, расстроенный и злой, хотел погрузиться в дело, чтобы вытеснить из головы все, что связано с Тиа.

Он позволял себе вспоминать о ней, только когда шел покупать открытку для Ники в каждом аэропорту, где бывал. Он писал несколько строк для мальчика на обратной стороне и отправлял открытку. Это занимало не более пяти минут.

В Афинах Анатоля ждали семейные склоки. Оба родителя хотели непременно его видеть. Отец пытался развестись и требовал от сына помочь оставить бывшую супругу без средств, а мать непременно хотела назад виллу, которую так неосмотрительно подарила своему бывшему. И все требовали, требовали…

Оказавшись дома, он тут же получил огромное количество приглашений на светские мероприятия. Анатоль прекрасно знал, что, видя его, холостяка и завидного жениха при деньгах, женщины будут выстраиваться в очередь и делать все возможное, чтобы привлечь его внимание. Они, как пчелы на мед, будут слетаться к нему, флиртовать, заигрывать. Он ужасно устал от этого.

«Я не хочу быть здесь, я не хочу видеть этих людей в своей жизни», – думал Анатоль.

По дороге в апартаменты он определенно точно решил, что есть в целом мире только одно место, куда хочет возвращаться. И это не дом его отца или матери, которые вспоминают о нем, когда им что‑то нужно, это не объятия разных, даже очень красивых женщин, это не его шикарное, но пустое жилье.

В квартире он отправился на балкон. Ночь была теплая. Анатолю показалось, что воздуха нет совсем, что город душит его, безжалостно, методично. Он стоял, смотрел на вечно живой Лондон, и на него нахлынули воспоминания. Нежный женский голос произносил восторженно его имя здесь, на веранде, тот же ласковый голос кричал его имя в спальне, и он же шептал его имя в экстазе, когда после пяти лет разлуки они снова оказались в одной постели. Этот же голос его отверг.

«Я должен снова попытаться. Я не могу ее потерять. Я хочу семью с ней и Ники», – думал он.

Что мешает ей выйти за него?

«Ты почувствуешь это», – вспомнил он ее слова.

Что это значит? Что он должен ей предложить, чтобы она согласилась? Он подарил ей всю нежность, всю свою страсть. Что ей еще нужно?

Анатоль потряс головой, отгоняя ворох мыслей и вопросов, на которые не мог ответить. Нужно поехать к ней немедленно.

Через несколько часов он уже мчался от аэропорта Хитроу к дому Кристин. В первый раз за эти мучительно долгие шесть недель ему дышалось легко.

Надежда согревала ему душу. Уж на этот раз он сможет уговорить Тиа выйти за него. На этот раз она ему не откажет.

* * *

Кристин забрала Ники с очередного занятия по верховой езде и направлялась домой. Ники восторженно делился с ней приобретенными знаниями.

– Нельзя давать пони есть много травы, они от нее толстеют и раздуваются, как воздушный шарик. Они могут лопнуть, – с деловитым видом сказал он.

– Ого! – воскликнула Кристин.

– И нужно чистить пони после каждого заезда. Я чищу Брэмбла, все, кроме хвоста. Джилес чистит хвост. Пони может лягнуться, если рассердится, – добавил он.

– Конечно, – отозвалась Кристин.