Любовь творит чудеса (ЛП)

— Как бы далеко ни была Южная Корея, но звонил я тебе уже из аэропорта. — Он тут же принимается меня ругать: — Если ты не переносишь алкоголь, то зачем пошла в бар? А если бы тебя бандиты продали в рабство?!

У меня немного кружится головой, но я чуяла, что что-то не так, просто не могу сообразить в чём подвох.

Я просто не ожидала, что Чи Фэйфань настолько серьёзен. Всё-таки, он где-то меня обманывает.

***

Однако в воскресенье звонит отец:

— Цзинчжи, милая, приезжай на ужин.

Он не звал меня к себе уже несколько лет, поэтому я удивляюсь столь внезапному приглашению. Отец всегда больше любил старшую сестру, потому что она была умница и красавица, превосходила всех в учёбе, искусстве и спорте, была лидером класса, а в вузе доучилась до доктора наук. Немногие женщины получают степень доктора, и уж тем более красивые женщины. При любом упоминании о сестре папа начинает грустить, но стоит речь пойти обо мне, как у него даже бровь не дрогнет. В его сердце я неудачница, прогульщица и драчунья, которая не стремится к самосовершенствованию. Мне только и повезло, что выскочить за Лу Юйцзяна, поэтому раньше он был любезен со мной из-за мужа. И, конечно же, когда я впоследствии развелась, он настолько вышел из себя, что разорвал со мной все связи.

Однако мне всё равно, общается он со мной или нет.

На носу праздник середины осени[14]; может, мачехе захотелось принести гармонии в дом, вот меня и позвали на ужин.

Мне хватает дочерней почтительности, чтобы купить немного продуктов в подарок.

Стоит мне подойти к порогу родительского дома, как я слышу счастливый смех отца. Я не слышала его смех со смерти сестры. Пока я задумываюсь, чтобы всё это значит, выходит мачеха с красным вином и пирожными в руках.

— Фестиваль ведь ещё не наступил, зачем ты потратилась на угощение?

Хотя это добрые слова, мачеха редко улыбалась так ярко, поэтому я машинально называю её «тётей», растроганная заботой.

— Цзинчжи приехала? — раздаётся голос отца.

Я вхожу в гостиную и останавливаюсь как вкопанная. Сколько ещё может быть неожиданностей за эти два дня?!

Чи Фэйфань!

Сидит тут и гоняет чаи с моим папой.

— Ты правда приехала и даже попросила Чи Фэйфаня купить торт? Пусть сегодня и мой день рождения, дата-то не круглая…

Я настолько сбита с толка, что совершенно не представляю, что ответить, но Чи Фэйфань нежно и изысканно улыбается:

— Я хотел приехать раньше, чтобы выразить своё почтение, но Цзинчжи была против. Вы же знаете, какой у неё характер.

Очевидно, что отцу понравился Чи Фэйфань: в его глазах дочь-разведёнка нашла мужчину, который готов на ней жениться — хвала небесам! — да к тому же ещё молодого и талантливого. И всё равно, что Чи Фэйфань ухаживал за сестрой, главное породниться.

За ужином я ем без всякого аппетита.

Однако Чи Фэйфань знает как поддержать атмосферу за столом, чем сильно отличается от Лу Юйцзяна. Не то чтобы тот не уважал старших, просто Лу Юйцзян всегда держит дистанцию, даже к матери относится с холодным уважением, поэтому мой отец и мачеха просто не знали, как завязать разговор с зятем. Но Чи Фэйфань совершенно иной: болтает с папой про шахматы, обсуждает спекуляции на фондовом рынке с тётей, так что оба светятся от восторга.

После ужина мачеха угощает нас дыней. Я предлагаю ей помочь с посудой, но она отказывается:

— Лучше посиди с Чи Фэйфанем в гостиной, всё-таки он наш гость.

Чего?! Пфу, нашли тут гостя.

Так что пока отец и мачеха хозяйничают на кухне, мы с Чи Фэйфанем едим дыню в гостиной.

— Откуда ты узнал про папин день рождения?

Сама я про него забыла. Вот такая непочтительная дочь.

— Главное захотеть, и всё найдётся.

Истину глаголет.

И все же кое-что кажется мне неладным, и я спрашиваю:

— Что всё это значит?

Он спокойно отвечает:

— Я женюсь на тебе. Конечно, я должен познакомиться с твоими родителями.

В этот момент у него такое же лицо, как и Лу Юйцзяна. Как же я могла забыть, что все вороны чёрного цвета, а мужики козлы!

Я так зла, что бросаю дыню на тарелку.

— Да кто на тебе жениться собрался?

— Мы же уже… — Его взгляд становится более яростным. — А если ты беременна?

Блин!

Я уже с малышом, как второй раз-то залечу?

Во мне неожиданно просыпается подозрение:

— В ночь, когда я напилась, я тебе ничего не говорила?

— Говорила. — Он расплывается в улыбке, как довольный кошак. — Сказала, что любишь меня уже много лет, но, к сожалению, я всегда смотрел только на твою сестру. Ещё сказала, что не отпустишь меня и будешь со мной в жизни и смерти… Сжала мои ладони, не хотела отпускать, сделала вздорное личико. Это было так мило… — Чи Фэйфань неожиданно заливается румянцем. — Но всё-таки я не должен был терять контроль над собой…

У меня снова все волосы на теле встают дыбом.

Финиш….

Как же надо было напиться, чтобы перепутать Чи Фэйфаня с Лу Юйцзянем.

Алкоголь приводит к попе… большой и глубокой…

Я никогда не мечтала ни в чём таком признаваться, как же подобные слова смогли выскочить по пьяни?

Меня словно хорошенько приложили ледяной глыбой.

Недаром говорят: «Когда человек сам на себя беду кличет, его не спасти». Это точно про меня.