Любовь в черном квадрате

– Нужен кто-то нейтральный. С кем Интерпол никогда не имел дела.

– Что же, я согласен. Я не был в Москве с 2002 года. Интересно будет посмотреть на этот любопытный город.

– Спасибо Марко. И еще одна просьба. Не ли у вас на примете немецкого офицера, которого мы могли бы включить в группу, как и вас?

– А почему именно немецкого?

– Есть подозрение, что один из главарей шайки – немец. Или хорошо говорит по-немецки.

– Понял, записывайте, Вильгельм Дамрау, генерал люфтваффе. Живет в Мюнхене. На самом деле он такой же летчик, как я поэт. Он матерый диверсант. Мы с ним побывали в нескольких делах вместе. Ему можно доверять. Сошлитесь на меня сразу, а то пошлет. Хотя он более уравновешенный, чем я. Я сразу стреляю, а он хотя бы спрашивает для порядка.

Гости смеются, подбирая остатки соуса с тарелок кусочками хлеба, а хозяин начинает убирать со стола.

– Слушай, Марко, ты отлично готовишь. Может тебе тратторию открыть?

– Одному такое не поднять. Помощник нужен.

– Привези из Москвы. Там женщины красивые…

– Женщины там действительно красивые. Только одно «но»: дура мне не нужна, мне с ней говорить будет не о чем, а умную найти не так просто. Плюс надо, чтобы свободно владела итальянским. Стар я уже мозги ломать и говорить на английском или еще каком круглые сутки. Найти бы красивую, умную, говорящую на итальянском и не очень молодую. Не хочу быть старым идиотом, от которого нужны только деньги в обмен на раскидистые рога.

– Ну у тебя и райдер!

– Я – адмирал! Могу и покапризничать. Блондинку хочу со всеми описанными качествами.

– Так и запишем. А если такую встретишь?

– Женюсь. И тебе свадебное фото на ватсап вышлю.

– Договорились!

Глава 3

Бавария. Мюнхен. Улица Рихарда Штрауса.

Посреди гостиной стоял мужчина с телефоном. Он был немолод, достаточно строен и подтянут для своих лет, но его фигура уже отяжелела, и под свободной рубашкой просматривалось легкое пивное брюшко, характерное для обитателей города с лучшим в мире пивом. Когда-то рыжие волосы, пушистые усы и брови на круглом румяном лице обильно припорошила седина, только ясные голубые глаза светились прежним молодым задором.

– Verdammt (нем. – твою мать), Марко! Я собрался с Ингрид в Грецию, позагорать. Меня жена убьет! Сейчас она отрывается за все десятилетия, что меня мотало по миру с автоматом наперевес, а она сидела дома и растила детей. Если я поеду куда-то без нее – будет скандал. Твоя тебе только раз сковородкой по физиономии приложила, моя этим не ограничится, а я уже не так молод, чтобы из окон прыгать.

– Можно подумать, Вилли, тебя в Москву в наручниках повезут. Не хочешь – не езди. Отправляйся к этим цыганам и поджаривай на солнце свой баварский зад, если тебе его недостаточно припекли там, где мы были.

– Старый террорист! Ты же знаешь, что я хочу в Москву. Это задание, там может быть опасно, поэтому мне интересно.

– Стрельбы и десантирования с парашютом, а также марш-бросков на 50 км в полной выкладке никто не обещал, если ты помнишь. Это конгресс искусствоведов.

– Я не забыл. Москва стала очень спокойным городом. Старший сын был там с семьей перед эпидемией. В Москве можно ночью гулять, не опасаясь за собственную жизнь. Но жаль, что не удастся пострелять.

– Мне тоже жаль, но подумай сам, мы уже сами становимся мишенями для тех, кто пошустрее. И бегаем, увы, не так быстро, хотя пару-тройку необученных жуликов скрутить сможем даже голыми руками. Мы идем под прикрытием Интерпола, будем изображать двух любителей искусства.

– Ты разбираешься в искусстве?

– Удивишься, но я итальянец, у нас тут искусство на каждом шагу, есть на что посмотреть. Разбираюсь в силу общего развития.

– Да? Надо будет срочно сходить в резиденцию Виттельсбахов, просветиться немного. Да и по картинным галереям пройтись.

– Сокровищницу посети. В Оружейной палате Кремля тогда не будешь выглядеть идиотом. Там есть много общего в экспонатах.

– Слушай, это задание мне нравится все больше. Жаль, что стрелять не надо.

– Погоди, может еще придется. Там мы будем в контакте с ФСБ и местным МВД. Раз взяли боевиков, хоть и старых, вроде нас с тобой, вместо обычных пиджаков из любого офиса Интерпола – это значит пахнет жареным и может быть все. Просто мы в силу возраста не будем вызывать подозрений, а наша внешность обманчива.

– Ты прав, как всегда. У тебя чутье на стремные ситуации.

– Если бы этого чутья не было, я бы сейчас беседовал не с тобой, а со святым Петром. В лучшем случае.

– Не будем об этом, дружище. У меня шансов увидеться с ним было тоже достаточно. В Москву полетим вместе?

– Думаю, имеет смысл. Трудно будет скрывать, что мы знакомы. Я извещу Интерпол, пусть берут билеты на меня из Мюнхена, на один рейс с тобой. Приеду пораньше, сходим с тобой в Хофбройхаус, попьем пива и договоримся в какой отрасли искусства мы с тобой знатоки.

– Стрельбу можно считать искусством?

– Безусловно, только настоящих ценителей мало.

– Слушай, Марко, я кажется придумал. Мы с тобой сойдем за двух придурков, которые именуются современными художниками. Мы будем создавать наши полотна из пуль.