Любовь в награду

Что для меня этот скучный город?
Робина нет рядом.
Что бы я хотел здесь увидеть?
Что бы хотел здесь услышать?
Где же радость и веселье,
Превращавшие этот город в рай на земле?
О! Они все улетели отсюда с тобой
Робин Адэр!

Робин Адэр… Забавно, но по звучанию это имя немного схоже с именем Филипп Ла Вей. Шеймус пел дальше, но Элайза не слышала больше ничего, кроме этого имени.

– Кажется, мне нужно подышать свежим воздухом, – сказала она викарию и его жене. Не успели те ответить, как Элайза быстро отодвинула стул, пробралась сквозь толпу, распахнула дверь, вышла и прислонилась к стене трактира, наслаждаясь благодатной, бесконечной тишиной.

Она вдохнула.

И выдохнула.

Небо было полуночно-синего цвета, а звезды – серебряными. От ее дыхания в воздухе плыли маленькие белые облачка.

Вдруг чья-то фигура появилась перед ней в темноте.

– Небо полуночно-синего цвета, миссис Фонтейн.

Это был Шеймус.

Элайза улыбнулась:

– Ливреи будут просто великолепными. Еще раз спасибо вам, мистер Дагган. Я как раз раздумывала о том, как раздобыть чулки для двух высоких лакеев. Они же такие дорогие.

Шеймус прислонился к стене рядом, держа в руке скрипку.

– О, не думаю, что вы поразмыслить о чулках вышли сюда. Там такая оживленная публика. Добрые друзья, хорошая музыка, лучший во всей Англии эль. И все же вы предпочли одиночество, миссис Фонтейн, здесь, наедине со звездами.

Элайза вздохнула:

– Вы действительно очень хорошо играете, мистер Дагган.

– Да, – без ложной скромности согласился Шеймус. – Вы были тронуты моей музыкой?

– Конечно, но не по той причине, на которую вы надеетесь. – Эти слова прозвучали более жестко, чем она хотела.

Наступило молчание.

– Во мне гораздо больше хорошего, чем считают люди, миссис Фонтейн, – тихо сказал Шеймус.

Элайза поняла, что задела достоинство Шеймуса Даггана. А потом ей пришло в голову, что в последнее время она то и дело ранила чувства людей. Говорила не то, что надо, делала не то, что надо. Прикасалась не к тем рукам… Элайза никогда не считала себя мегерой, и теперь собственное поведение ей не нравилось.

– Люди обычно делают выводы на основании того, что видят, мистер Дагган. А последним, что кто-то увидел, был поцелуй, украденный вами у мисс Энни Уимпол.

Шеймус засмеялся:

– А разве жизнь – это не огромный буфет, полный мелких сладостей, которые можно украсть?

– Мне кажется, что мужчины крадут эти сладости куда чаще, чем женщины, – заметила Элайза.

Шеймус издал низкий смешок, правда, довольно печальный.

– Да, похоже, это правда.

– Мистер Дагган, я считаю, что единственная причина вашего интереса ко мне кроется в том, что я не интересуюсь вами.

– Нет, это не единственная причина, – резким тоном произнес Шеймус, но свои слова он не разъяснил и оскорбленным не выглядел. А потом его голос смягчился. – Кто похитил ваше сердце, миссис Фонтейн? Если я кого и могу распознать, так это женщину, отдавшую сердце и не ожидающую ничего взамен.

Элайза была шокирована его словами.

Ее молчание выдавало истину, но она не находила слов, чтобы возразить Шеймусу.

К тому же вовсе она не отдавала никому своего сердца. Что за нелепые поэтические домыслы? И с чего это она должна верить сентиментальному ирландцу, до краев полному элем?

И все же Элайза не могла не думать о том, как хорошо было бы стоять у трактира и смотреть на звезды в обществе лорда ла Вея, возможно, даже прислонившись слегка к его широкой груди, которая просто создана для этого, и слушать, как в ней раздается гул, когда он поет вместе со всеми кабацкие песни.

Все это, конечно, нереальные и безнадежные мечты, которые могут прийти в голову любой женщине, но вот Элайза на них не имеет права.

И все же ей чего-то не хватало, когда ее чувство было таким большим и неудержимым, если она предпочла выйти из трактира и остаться наедине со звездами, а не находиться в помещении, полном шума, веселья и людей…

– Вы можете оказаться в еще более невыгодном положении, чем я. – Шеймус сказал это абсолютно серьезно.

– Куда в более невыгодном, – с готовностью согласилась Элайза. И это не был комплимент самой себе.

В ответ на ее слова Шеймус рассмеялся и отправился в трактир.

– Я попрошу преподобного Силвейна отвезти вас домой, если хотите, – бросил он, оглянувшись.

– Нет, я останусь еще на некоторое время, – отважно заявила Элайза.

Так она и сделала.

Под руководством миссис Фонтейн день за днем, комната за комнатой дом становился все чище, ярче, удобнее. И все больше напоминал домашний очаг. Еда стала лучше. Отношение к ней слуг стало лучше. Погода улучшилась. Улучшилось и здоровье лорда ла Вея.

Не улучшилось только его настроение.

Точнее, оно переросло в беспокойство. Теперь благодаря чаю из ивовой коры, приготовленному миссис Фонтейн, и ее советам растирать шрамы принцу стало легче ходить и нагибаться, он начал бродить по дому, пугая своим появлением горничных, занятых работой.