Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 2

— Совершенно верно. Вот видите, в действительности все оказалось не так уж запутанно и сложно. Нынешний маркиз де Шане — это мой дядя Пьер и ваш дядя Пьер, как вы только что соизволили заметить. Но, как совсем недавно сказала я, мы с вами совсем не родственники!

— Я надеялся и очень хотел познакомиться с моей кузиной Джаниной, — проговорил Ларри. — Но не предполагал, что одновременно познакомлюсь с ее кузиной, которая, оказывается, совсем мне не кузина, однако добавляет этому милому знакомству еще больше обаяния. Если бы я только знал, я бы сильнее желал этой встречи!

Луиза рассмеялась, и ее смех, как и улыбка, казалось, коснулся самого сердца Ларри.

— Разумеется, я надеялся встретиться с обеими моими кузинами… вообще со всей семьей и снова повидаться с тетей Армандой. Надеюсь, все дома?

Джанина повернулась к нему, и на этот раз в ее взгляде застыл не просто упрек, как это было вначале, — ее взгляд стал на удивление суровым для такой молодой и красивой девушки, и одновременно очень печальным.

— Очевидно, вы не знали, что приехали в дом во время траура, — холодно проговорила она. — Если бы вы справились…

— Вероятно, ему не довелось побывать в каком-нибудь месте, где он мог бы узнать обо всем, Джанина, — перебила ее Луиза и легко коснулась руки Ларри. — Нам следовало рассказать об этом сразу же, — продолжила она мягко. — Но, казалось, все не было подходящего момента, и, конечно же, Джанине очень трудно говорить об этом. Видите ли, в Монтерегарде траур… и весь дом погружен в великую скорбь. Понимаете, за день до заключения перемирия[32], когда все радовались известию, что, слава Богу, пришел конец этой жуткой войне…

Джанина не отвернулась, но и не смогла скрыть слез. Луиза тихо и спокойно поведала Ларри, как погиб Пьеро: далеко за линией фронта оказалась одна немецкая батарея тяжелой артиллерии. У них оставался всего один снаряд, который они решили выпустить наугад в направлении запада, перед тем как уничтожить свой артиллерийский расчет. Снаряд разорвался в поле, рядом с руинами старого фермерского дома, и острый осколок рикошетом угодил Пьеро прямо в висок.

— Этого уже не могла вынести его несчастная мать после четырех нескончаемых лет тревоги, — продолжала Луиза. — Ведь до этого Пьеро дважды был тяжело ранен: один раз — на Ипре и второй — в Маасе. Тетя Арманда… ну, вы понимаете, какое нечеловеческое напряжение она испытывала в течение всей этой войны…

— И что же случилось? — осмелился спросить Ларри. Но у него уже совершенно пересохло во рту, потому что он понял все.

— Конечно, это могло быть несчастным случаем. Она могла просто поскользнуться… Или не заметить, куда идет. Поскольку она пребывала в состоянии полнейшей прострации и была чрезвычайно рассеянна. Она была ко всему готова… Вы слышали о Голубом пруде в Монтерегарде?

И снова Ларри показалось, что он держит перед собой пожелтевшее от времени письмо матери, которое показывал ему дед, и читает его, читает эти слова, такие бодрые, живые, веселые, хотя и были они написаны потускневшими чернилами. Пьер… поведал мне легенду о Голубом озере, образовавшемся у входа в пещеры. Как гласит легенда, несколько столетий тому назад леди де Шане, у которой умер возлюбленный, утопилась в этом озерце, и в том месте забил ключ. Разумеется, все это глупые сказки и суеверия, но я считаю эту легенду очаровательной, не правда ли?..

— Да, — с трудом ответил он. — Я слышал о Голубом пруде.

— Через день после того, как мы получили известие о смерти Пьеро, тетя Арманда надолго заперлась в своей комнате. Впоследствии мы обнаружили, что большую часть времени она писала, и, хотя она разорвала в мелкие клочья практически все написанное и бросила обрывки бумаги в камин, один листочек все-таки остался лежать на письменном столе. Там было написано: Я не потеряла своего возлюбленного, ибо его никогда у меня не было. Но я лишилась единственного сына, что намного хуже. Я уже говорила, что она была сама не своя и очень рассеянна… и письмо доказывало это. Как вам известно, она не теряла своего возлюбленного. Она вышла за него замуж.

— Кажется, я слышал о том, что, еще когда она была совсем молодой девушкой, ее жених умер от желтой лихорадки. Может быть, она имела в виду его.