Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 2

— Может быть, — с сомнением в голосе проговорила Луиза. Он понимал, что она не верит в это, и совершенно не удивился, поскольку не верил в это сам. — Кроме того, лишиться сына не может быть намного хуже, чем лишиться возлюбленного, — задумчиво произнесла Луиза. — По крайней мере я так не считаю. По-моему, если бы я любила человека и потеряла его, со мной случилось бы самое худшее из всего возможного. Но чтобы я собралась покончить жизнь самоубийством…

— Полагаю, вы правы… — Сейчас Ларри не понимал, почему заговорил с такой убежденностью, но убежденность его была очень глубокой. — Я уверен, что она тоже не совершала самоубийства.

— Полно, не стоит больше говорить обо мне. Мне надо еще рассказать вам о тете Арманде. В конце концов, никому не сказав ни слова, она вышла из замка. Но наша привратница Жюстина видела, как она миновала Львиные ворота, а потом пошла по аллее в лес. После этого ни одна живая душа больше ее не видела, но на тропинке, ведущей к пещерам, сохранились следы. А в конце тропинки, у самого края Голубого пруда лежал шарфик.

На этот раз Ларри даже не пытался что-либо сказать. Они уже вышли из леса и проходили через мраморный портал, украшенный скульптурами львов, а потом направились дальше по внутренней аллее, где на красивых лужайках, обрамленных рядами деревьев, повсюду стояли статуи.

Луиза посмотрела на Ларри и улыбнулась.

— Давайте больше не говорить о печальных вещах, — сказала она. — И не надо очень много размышлять об этом. Вам просто необходимо было все узнать, иначе вы не поняли бы ничего из того, что здесь происходит. Но, ради Бога, только не подумайте, что дядя Пьер сочтет ваш визит нежеланным, решив, что вы бесцеремонно вторглись сюда. Напротив, я уверена, что он очень обрадуется вашему приезду… будет очень рад познакомиться с вами и составить вам компанию. Он даже будет благодарен вам за ваше общество. Ведь он страшно одинок. Не думаю, что они с матерью когда-нибудь были особенно близки, а теперь она вообще все время проводит в Париже. Она всегда предпочитала Париж Монтерегарду и очень редко приезжает сюда. Здесь все, как она утверждает, вызывает у нее дрожь и неприятные ощущения… здесь как в могиле. Надеюсь, вам так не покажется, а если даже вдруг и покажется, то, не сомневаюсь, вы сумеете справиться со своими чувствами, заставив себя поверить, что вы здесь почти как дома. А я сделаю все от меня зависящее, чтобы вам понравилось у нас.

— Знаете, наверное, вы любое место можете превратить в гостеприимный дом, — любезно сказал Ларри. — И если я могу чем-нибудь помочь…

— Конечно, конечно, можете. И я рассчитываю на вас. Знайте об этом!

Луиза пошла быстрее, очевидно, желая догнать кузину. Но когда они с Ларри ступили на главную аллею перед замком, Джанина уже скрылась из глаз. Огромный двор, начинающийся прямо от наблюдательной башни, с одной стороны сходился с замком и окаймлял сад, вплотную подходящий к замку с другой стороны. Перед главным входом тянулся ряд подсобных помещений, крытых красной черепицей; они, в свою очередь, примыкали к замку там, где возвышались две гигантские башни. Двор был пуст, и, озираясь по сторонам, Ларри почувствовал, как огромно и сурово это величественное здание; даже зеленое буйство его треугольного сада, казалось, господствовало над каменной лестницей, ведущей с одной террасы на другую, а потом к огромному каменному повороту, венчающему лестницу. Все в замке походило на неприступную, неприветливую крепость, но в этом бесконечном величии ощущалась полнейшая пустота. Не будь рядом Луизы, Ларри, наверное, развернулся бы и не пошел дальше. Словно прочитав его мысли, девушка просунула изящную ручку ему под локоть, дотянулась до его пальцев и крепко сжала их.

— Наверное, Джанина уже сообщила дяде Пьеру, что вы здесь, — сказала Луиза. — Полагаю, надо поспешить. И, пожалуйста, не подумайте, что она не рада вам. Смерть Пьеро была для нее жутким потрясением… они были ближе друг к другу, чем большинство братьев и сестер. И теперь она говорит, что уйдет в монастырь. Если такое произойдет, это будет еще один удар для дяди Пьера. Ведь она — все, что у него осталось. Конечно, он очень любит меня, но это не одно и то же…

Как только она замолчала, входная дверь медленно отворилась, поворачиваясь на огромных тяжелейших петлях, и Ларри увидел перед собой высокого стройного мужчину, одетого в черное. Он стоял в дверном проеме. Волосы у него были седые, рот обрамляли глубокие скорбные морщины, но все же он был потрясающе красив и безупречен.

— Дядя Пьер… — начала было Луиза. Но мужчина в дверном проеме слегка покачал головой, словно делая ей знак замолчать, и вышел вперед, пристально вглядываясь в лицо Ларри, так, словно никогда в жизни прежде не видел перед собой живого человека.

— Входи, Ларри, — проговорил он, протягивая молодому человеку обе руки. — Добро пожаловать в Монтерегард. Ты очень, очень желанный гость здесь. И я всегда и везде узнал бы тебя, как сына Кэри. Ведь больше ни у кого в мире не было таких глаз.

27