Любовь в полдень

Аппетит пришел в норму, и терьер больше не казался унылым ходячим скелетом, а выглядел упитанным, здоровым и холеным. Беатрикс старательно ухаживала за любимцем, расчесывала и стригла шерсть, однако не трогала очаровательные бакенбарды, придающие мордочке важное и загадочное выражение. Когда новая хозяйка брала пса в деревню, дети тут же окружали симпатягу, а Альберт, в свою очередь, благосклонно принимал знаки восторженного внимания. Он полюбил игры, с удовольствием приносил различные вещи, порой хулиганил: воровал обувь и пытался закопать добычу в саду. Одним словом, стал абсолютно нормальной собакой.

Беатрикс все так же тосковала по Кристоферу, однако обнаружила, что лучшее лекарство от отчаяния и сердечной тоски — работа и помощь ближнему. Вокруг неизменно находились люди, нуждавшиеся во внимании и заботе, в том числе арендаторы и крестьяне, жившие на землях поместья Рамзи. Сейчас, после отъезда Уин в Ирландию, все домашние обязанности легли на плечи Амелии, и только Беатрикс находила время для благотворительной деятельности. Она носила еду больным и нуждающимся, регулярно читала пожилой вдове арендатора, которой отказало зрение, и вникала в дела местной церкви. Оказалось, что работа на общее благо способна приносить радость и удовлетворение; к тому же занятой человек не знает ни бесплодных размышлений, ни меланхолии.

Сейчас, глядя, как непосредственно и охотно Альберт играет с Лео, Беатрикс спросила себя, как отнесется к перемене Кристофер.

— Это новый член семьи? — поинтересовался брат.

— Нет, всего лишь гость, — пояснила Беатрикс. — Его хозяин — капитан Фелан.

— Несколько раз встречал Фелана в Лондоне, — заметил лорд Рамзи и с улыбкой покачал головой. — И даже играл с доблестным воином в карты. В итоге пришлось предупредить, что если парень собирается выигрывать каждую партию, то скоро останется без партнеров.

— И какое же впечатление произвел капитан? — Беатрикс старалась говорить равнодушно. — Хорошо выглядел? Не казался мрачным и недовольным?

Кэтрин на секунду задумалась, словно вспоминая.

— Выглядел вполне здоровым, а держался приветливо и любезно, да и вообще вел себя как очаровательный светский джентльмен. Часто появлялся в обществе Пруденс Мерсер.

Беатрикс ощутила отвратительный укол ревности и поспешила отвести взгляд.

— Как мило, — произнесла она сдавленным голосом. — Уверена, что они составляют прекрасную пару.

— Ходят слухи о помолвке, — добавила Кэтрин и лукаво взглянула на мужа. — Возможно, капитан Фелан наконец-то уступит любви приличной женщины.

— Он уже уступил множеству иных соблазнов, — заметил Лео притворно ханжеским тоном.

Жена рассмеялась.

— Кто бы говорил! — поддразнила она.

— Было, да прошло, — парировал лорд Рамзи.

— Неужели распутные женщины интереснее? — осведомилась Беатрикс.

— Нет, милая. Но порой они нужны для контраста.

Весь вечер Беатрикс страдала, представляя Кристофера рядом с Пруденс: обручены, скоро поженятся, будут носить одну фамилию, жить в одном доме, спать в одной постели.

Она впервые в жизни познала ревность, и опыт оказался мучительным. Наверное, так же чувствуют себя те, кто медленно, но неотвратимо умирает от яда. Пруденс провела лето, принимая ухаживания красивого героя, в то время как Беатрикс провела лето в занятиях с собакой красивого героя.

А скоро красивый герой вернется и заберет Альберта, и тогда не останется даже собаки.

* * *

Едва вернувшись в Стоуни-Кросс, Кристофер узнал, что Альберта похитила мисс Хатауэй. Слуги даже не пытались изобразить сожаление и рассказывали какую-то нелепую историю о том, что пес сбежал, а Беатрикс нашла его и забрала к себе домой.

Несмотря на усталость от долгого переезда (путь из Лондона занял двенадцать часов), голод, дорожную пыль и невероятно дурное настроение, капитан Фелан немедленно отправился в Рамзи-Хаус. Пришло время раз и навсегда положить конец своеволию и несносным проделкам дикарки.

В поместье он въехал уже в сумерках. Из леса надвигались тени, и деревья напоминали театральный занавес, раздвинутый специально, чтобы показать дом во всей красе. Последние лучи заходящего солнца окрашивали кирпичные стены в рыжий цвет и отражались в оконных стеклах. Причудливая крыша и многочисленные разнокалиберные трубы придавали особняку сходство с растением, пустившим мощные корни в плодородную землю Гемпшира и превратившимся в неотъемлемую часть леса. Подобно огромному раскидистому дубу, Рамзи-Хаус тянулся к небесам.

Вокруг царило обычное вечернее оживление: работники возвращались домой, скотину загоняли в хлев, лошадей вели в конюшни. Кристофер помедлил на дорожке, оценивая ситуацию: в мирной, гармоничной жизни он чувствовал себя чужим и лишним.

Твердо решив сократить визит, насколько возможно, подъехал к парадному входу, спешился, бросил поводья подоспевшему конюху, решительно поднялся по каменным ступеням и постучал.

Дверь вскоре открылась, и посетитель попросил пригласить Беатрикс.

— Господа обедают, сэр… — попыталась объяснить слегка растерявшаяся экономка.