Любовь в ритме танго

Мама, с детства боготворившая брата, восхищалась и его другом, так на него похожим. Мама всегда говорила, что бабушка приняла Порфирио, чтобы не ссориться с Мигелем, но потом она привязалась к Порфирио — он был совершенно удивительным созданием. Бабушка всегда повторяла, что мир устал от вражды, а потому необходимо, чтобы и в деревне был мир. И ни бабушка, родившая Мигеля в сорок шесть лет, ни Теофила, которая была ее на одиннадцать лет младше, не препятствовали этой дружбе.

Лишь искреннее желание не расставаться помогло мальчикам преодолеть вражду между их семьями, которая в прежние времена могла привести к кровопролитию, а теперь, к досаде многих, лишь к хорошей драке. Никто уже не обращал особого внимания на эту вражду, виновником которой был их отец, когда-то храбрый воин, теперь же обладатель постыдного звания двоеженца. Дед Педро старался избегать общения с кем бы то ни было, но его терзало одиночество, поэтому он нашел отдушину в хождении по магазинам. Искать самую дорогую и роскошную одежду не было для него самоцелью, просто вечное молчание становились невыносимыми. Он носил на груди ржавую медаль, как многие. Время вскрыло многочисленные дедушкины раны, и при каждом шаге они его мучили, а он молчал, пока со временем мы не почувствовали гнойного смрада, — эта вонь не давала уснуть по ночам. Тридцать пять лет бессонницы — огромный срок для виновного человека, забывшего о жене и бросившего любовницу. Лучшим событием в его жизни стала дружба Мигеля и Порфирио, она помогла и остальным забыть о былых обидах.

С этого времени «малыши» пользовались более любезным и приветливым обхождением с обеих сторон и чувствовали себя свободно. Но в этом доме так относились только к ним и ни к кому другому. Все жители Индейской усадьбы находили в этой парочке отдушину, чтобы избавиться от плохого настроения и забыть о дурном. Тетя Кончита и мама — главные забияки — поддразнивали «малышей» и строили им рожи. Можно было с уверенностью сказать, что и в деревне над братьями посмеивались. Но через некоторое время все члены семьи решили вовсе не вмешиваться в их дружбу. С тех пор как Пасита умерла, Магда и мама, которые были на четырнадцать лет ее старше, остались единственными детьми, близкими по возрасту Мигелю. Порфирио тоже был младшим и долгое время очень одиноким, потому что Лала, которая была моложе его на два года, уехала из дома, до того как он впервые ступил на территорию Индейской усадьбы. А родной брат Маркос был старше его на десять лет. Получилось так, что даже те, кто был младше Порфирио, уже вступили во взрослую жизнь, все дальше удаляясь от конфликтов, которыми было полно их детство. Теперь братья старались не иметь ничего общего со своей семьей. Фигурально выражаясь, они существовали в своем особом вымышленном мире грез и фантазий, иногда прибиваясь в берегу реальности. Так получилось, что некоторое время мальчики смешивали границы своего мира с событиями мира реального, а потом снова уходили в фантазии.

Иногда я думаю, что только Порфирио и Мигель по-настоящему любили друг друга, что мне совсем не нравилось. Мы их любили, несмотря ни на что, любили слепо — я, Рейна, наши родители, кузены и тетки. Братья были достойны этой любви, в них обоих было нечто особенное, в том, как они смеялись, какими были красивыми. Они обладали какой-то непонятной властью над женскими сердцами — каждая из нас испытывала особенную теплую радость, глядя на них. Думаю, все мы чувствовали одно и то же, когда по утрам братья заходили на кухню, в одинаковых пижамах — белых с голубыми полосками или желто-голубых. Они были всегда одинаково одеты, одинаково улыбались, одинаково потягивались со сна. Да, они были похожи друг на друга даже внешне: телосложением, цветом кожи, рисунком губ, формой глаз. Они будто играли для нас спектакль, копируя жесты и мимику друг друга и делая вид, что это происходит ненарочно. Нам казалось правильным, что Паулина первым делом заботилась о братьях. Например, когда подавали салат, она старалась по-особенному сервировать стол, чтобы никто из них не отказался от еды. Бабушка очень не любила капризов за обедом. Хотя блюда для Мигеля и Порфирио сервировались одинаково, мы всегда знали, что в тарелке у Мигеля не было лука, — он его очень не любил. А салат был так интересно порезан, что никто бы не догадался, что он чем-то отличается от еды в других тарелках. Паулина жалела Мигеля, потому что считала, что в луке много витаминов, а он его не ест. Мигель был очень худым, плохо спал, плохо ел. Оба брата вставали в шесть утра, умывались, надевали чистые рубашки, заранее для них подготовленные. Они одевались по-разному, сами так решили. При этом братья всегда были вдвоем, не любили наше, девчоночье, общество, вдвоем уезжали в деревню, а, чем они там занимались, одному богу известно.