Любовь викинга (ЛП)

— Все в порядке. — Он улыбнулся уголками губ, будто прекрасно зная, как он воздействует на нее и почему она решила сменить тему. Жестом он приказал наполнить ее кубок. — Поместье оказалось куда богаче, чем вашими усилиями мне показалось сначала. И вы правы насчет норманнов. Мы редко пускаем корни. Но пришло время начать оседлую жизнь. Отныне эта земля наша.

— Оседлая жизнь? Вы так это называете?

— У вас есть другое название?

— Грабеж и уничтожение.

— Останемся при своих. Не хочу портить себе удовольствие от еды.

Эдит со стуком поставила кубок на стол.

— Я предупреждала вас, что собеседница из меня неважная. Я не привыкла скрывать свое мнение.

— Говорите откровенно, не бойтесь. Я сужу людей по их достоинствам, а не по былым заблуждениям.

— Приятно слышать. — Он сидел слишком близко и мешал ей собраться с мыслями. Она то и дело поглядывала на его широкие плечи, на ямку у основания шеи. — Так о чем вы хотели поговорить?

— Например, о том, почему вы прятали шерсть в том сарае.

— Чтобы ее не украли.

— Это одна из причин, но не главная. Кому еще известно о тайном ходе?

Она провела подушечками пальцев по глиняному краю кубка. Итак, он все знает. Или догадывается. Она недооценила его.

— Нужно было позаботиться о сохранности шерсти. Все было сделано по моему приказу, и вся ответственность лежит только на мне — на случай если вы решите искать виноватых.

— Зачем?

Она отпила медовухи.

— Нам обязательно играть в эти игры? Если хотите знать, я приказала убрать в погреб рыбу, потому что ненавижу запах соленой трески.

— Значит, за это тоже отвечаете вы, а не ваш муж?

— Да. — Эдит подняла подбородок, встречая его испытующий взгляд. — Распоряжение было моим. Эгберт любил рыбу, но меня от нее выворачивало. Поэтому я решила спрятать ее до его возвращения. Обычная предусмотрительность.

— Вы так это называете? — Он изогнул бровь.

— У вас есть другое название?

Она вновь поднесла кубок к губам, но на этот раз отпила совсем немного. Похмелье и головная боль ей ни к чему. В ее сердце закралось подозрение, что он хочет вовлечь ее в какую-то странную игру. Ставки явно были высокими, вот только правил она не знала. Один неосторожный шаг, и она проиграет.

— Тайный выход в лес, например, — ответил он, поигрывая ножом. — От кого вы закрылись? От вашего покойного мужа? Он знал об этом?

— Это больше не важно. Рыба выполнила свое предназначение, — сказала она, отводя взгляд.

Тоннель пришлось заблокировать, чтобы лишить Эгберта шанса незаметно пробраться в замок. Но что толку пускаться в объяснения? Меньше всего ей хотелось бередить тяжелые воспоминания и делиться с норманном печальной историей своего брака. Ее муж лежит в земле, и с ним все его войско. А она скоро ляжет в постель Бранда Бьернсона. Внезапно ей захотелось, чтобы пир длился вечно. Она умела постоять за себя при свете дня, но что будет ночью?

— Это важно. Для меня.

— Хорошо. — Она сложила руки на коленях и крепко сцепила их. — Мой покойный муж знал о тоннеле. Отец доверял ему и незадолго до смерти раскрыл все секреты замка. Наверное, его прорыли римляне перед тем, как покинуть наши края.

В его глазах заплясали огоньки.

— То есть, не эльфы и не феи?

— Нет. Изначально тут жили римляне, по крайней мере, так утверждала бабушка. Отец говорил, будто бы они зарыли на нашей земле серебро. Но, поскольку найти его не удалось, мы решили, что бабушка выдумала эту историю.

— Зачем было Эгберту возвращаться через тоннель?

— Я не рассчитывала, что он победит. Я была в Эофорвике во время первого штурма. И видела толпы норманнов с их сверкающими мечами и топорами в руках. Все постройки лежали в руинах, даже собор сгорел. Когда я была там в последний раз, зола еще тлела. Так что я знала, чем обернется его попытка отбить город.

Его синие глаза цепко рассматривали ее. А потом он расслабился и улыбнулся.

— Наконец-то я понял! Вы ждали, что муж вернется с поджатым хвостом, и не хотели, чтобы он застал вас врасплох. Сказали бы прямо, чем говорить загадками.

Эдит неловко повела плечами.

— Мне нравится иметь план на все случаи жизни.

— Смотрю, ваша кузина вовсю веселится, — меняя тему, сказал он и кивнул в сторону Хильды, зажатой между двумя норманнами.

Эдит стиснула пальцы. Она была рада, что он отвлекся от неприятной темы, но теперь у нее появилась новая причина для беспокойства — Хильда. Присмотревшись, она поняла, что веселье кузины было наигранным. Слишком уж пронзительно она смеялась, слишком нервно жестикулировала.

— Кузине нравятся пиршества гораздо больше, чем мне. Пригласить ее сюда, чтобы вы могли побеседовать?

Она привстала, но тяжелая рука Бранда легла ей на плечи и пригвоздила обратно к сиденью. Он отрицательно покачал головой, и тяжелая золотая гривна на его шее блеснула в факельном свете.

— Не надо. Пусть себе развлекается.

Эдит быстро взглянула на Хильду. Рука кузины покоилась в опасной близости от ножа.

— Уверена, она не будет против. Я все же позову ее.

— Оставьте ее в покое, — сказал он непререкаемым тоном и уже без улыбки. — Она далеко не глупа и понимает, кто здесь главный.