Любовь во тьме

Я обхожу его и иду к своей машине, оставляя его там на коленях. Позади себя я слышу, как он встает и идет за мной, его шаги громко хрустят по снегу.

- Просто уходи, Тристан, - раздраженно кричу я.

- Я так и делаю.

- Хорошо.

Нет, я имею в виду, я уезжаю из Швейцарии.

Мое сердце останавливается, как будто у него внезапно села батарейка.

Он обходит вокруг и встает передо мной, наши взгляды встречаются, когда он возвращается в поле моего зрения. Это именно то, чего я хочу, то, что, как я думала, он уже сделал, то, что я только сказала ему сделать, так почему же все внутри меня кричит, как он посмел?

Его лицо смягчается, на нем появляется облегчение, когда он замечает мою реакцию. Я превращаю черты своего лица в камень, чтобы он не мог увидеть, что я на самом деле чувствую под непроницаемой маской.

И что я чувствую, я не уверена. Ярость, облегчение, горечь, злость, отчаяние, разбитое сердце. Все и ничего, все сразу.

- Я прохожу трехмесячную интенсивную кулинарную стажировку в Лионе. Это наполовину опыт работы в ресторане, наполовину учеба в самом престижном институте Франции. Я начинаю в этот понедельник, 1 марта .

За всем этим гневом и обидой для него скрывается настоящее счастье. Он воплощает свои мечты в реальность, о чем мы всегда говорили.

- Поздравляю, - искренне говорю я.

Внутри меня разрыв в груди разрывается невероятно глубоко, это смертельный удар. В конце концов, он снова был полон красивых слов и еще более красивой лжи. Несколько минут назад он стоял на коленях, умоляя меня простить его, и все это время он знал, что покидает страну. Он не собирался оставаться, даже если бы я была настолько глупа, чтобы простить его. Сколько раз я могу позволить одному человеку причинить мне боль?

Я собираю в себе последние остатки порядочности и добавляю: - Прощай, Тристан. Я надеюсь, ты проживешь жизнь, о которой всегда мечтал.

Я снова прохожу мимо него и тянусь к дверце своей машины, но он поворачивается и хватает меня за предплечье.

По моему телу, как всегда, пробегает электричество, но на этот раз оно встречает скорбь. Скорбь о том, что мы потеряли, и о том, что могло бы быть.

- Убери это слово из своего лексикона, когда речь заходит обо мне, Нера. - Его большой палец поглаживает обнаженную кожу моего запястья. - Между нами не существует прощаний. Я говорил тебе раньше и повторю это снова. Я буду говорить это каждый день до конца своей жизни, если это то, что тебе потребуется, чтобы поверить мне – я люблю тебя и никогда не покину.

Глава 45

Тристан

Март.

Нера выходит из своего жилого дома, Тайер, Беллами и Сикстайн следуют за ней по пятам. Четверка возбужденно болтает о чем-то, чего я не могу разобрать.

Я слишком занят, пялясь на Неру.

То, что я снова вижу ее после нескольких дней разлуки, - это успокаивающий бальзам для моей души. В ней есть врожденная печаль, мало чем отличающаяся от той, что была в ней, когда я впервые встретил ее. Теперь это кажется более глубоким, и осознание того, что я единственный виновник этого, вызывает у меня желание вонзить нож себе в грудь.

Я скучаю по ней, как пустыня скучает по дождю. Внутри меня засуха, и я чувствую, что съеживаюсь и иссякаю изнутри. Каждый вдох причиняет боль, каждый шаг вперед мучителен.

Мы не разговаривали с тех пор, как я загнал ее в угол после тренировки, и с тех пор я почти не спал. Ее слова крутятся в моем мозгу, насмехаясь надо мной и пугая возможностью того, что она никогда меня не простит.

Она казалась решительной и непоколебимой, но я не могу оставить это так.

Я заставлю ее простить меня, чего бы это ни стоило.

Неважно, что мне придется делать.

Я выхожу из машины и иду к ней. Она первая поднимает взгляд, когда я все еще далеко, как будто чувствует меня, когда я нахожусь поблизости. Ее взгляд заостряется, а черты лица напрягаются, как будто она готовится к битве.

Взгляды ее друзей следуют за ее взглядом и переводятся на меня, слова внезапно замирают у них на губах, когда они замечают меня.

- Разве ты не должен быть во Франции? - Спрашивает Нера бесцветным тоном, как будто ей это совершенно неинтересно.

Если бы я не знал ее так хорошо, если бы я не заметил, как в уголках ее глаз появляются морщинки, как это бывает, когда она притворяется, то я бы влюбился в ее простодушие.

- Я был там, я только что вернулся.

- Вернулся для чего?

- Чтобы принести тебе ужин, - говорю я, протягивая ей сумку, которую несу. - Извини, что так поздно, возле границы было ужасное движение.

Мое заявление встречает тишина, пока четыре пары глаз пристально смотрят на меня. Никто не делает движения, чтобы потянуться за сумкой, все они шокированы моими словами.

Нера - единственная, кого я вижу, единственная, чьи вдохи я считаю. Я знаю ее тело лучше, чем свое собственное, я изучал его и боготворил каждый его сантиметр в течение последних шести месяцев.

После того, как я заговорил, у нее перехватило дыхание.

Может быть, у меня все-таки есть надежда.