Любовь зла! Город драконов

Высокие своды, свет, падающий сквозь окна и дробящийся на разноцветные лучики в витражах. Красивая, отстраненно-спокойная жрица. И несмелая радость, что расправляла крылья в душе, стоило заглянуть в глаза самого лучшего, самого невозможного мужчины напротив. Моего мужчины.

– Назовите имя того, кого берете в спутники жизни! – звучно произнесла жрица.

– Тильда, – проникновенно начал Жоз, поднимая руку и ласково касаясь пряди моих волос, выбившейся из под церемониального платка.

Платье я надела первое попавшееся, которое соответствовало по цвету и претендовало на торжественность, а вот платок пришлось покупать.

– Кларенс, – закусив губу от смеха, проговорила я.

Когда я начну относиться к этому имени спокойно, а?

– Что вы обещаете друг другу? – продолжила ритуал жрица.

– Веру, – начал Жоз.

– Поддержку, – ответила я.

– Любовь, – твердо проговорил фамильяр, сжимая мои пальцы в ладонях.

– Участие, – чуть запнулась я и покраснела.

– Счастье, – открыто улыбнулся бывший кот.

– Спокойствие в доме.

– Страсть в постели.

Вот бесстыдник!

– Вкусную еду, – мстительно ответила я.

– Страсть на кухне! – ухмыльнулся Жозефин.

Я возмущенно округлила глаза.

– Пор-р-рядок.

– Хм, страсть к порядку? – всерьез задумался блондин.

– Доверие!

– Верность, – уже серьезнее ответил мой… практически муж. Ой, мама.

– Верность, – согласилась я с ним.

– Достаток. Все, что в моих силах. Любовь, – с бесконечной нежностью повторил Жоз.

И в его глазах было столько всего… я даже не могу это осмыслить, не то что описать.

С губ невольно сорвалось слово, которое я еще никогда не говорила:

– Любовь.

Где-то над нами запели птицы, а воздух словно заискрился светом, и на плечи упали непонятно откуда взявшиеся лепестки белых роз. Священнослужители восторженно зашептались: “Благословенный брак!” “Чудо какое”, “Не может быть, всего третий раз на моем веку”.

Везет же мне на все благословенное.

– Кларенс, вы можете поцеловать Тильду в знак заключаемого союза, – мягко проговорила жрица.

Мой муж… да, уже муж. Он бережно привлек меня к себе и потянул с волос покрывало. Коснулся бесконечно нежным поцелуем лба, потом кончика носа, обеих щек и наконец накрыл губами губы.

Мне кажется, я плакала. От счастья, от разрывающей душу нежности, от того, что одновременно и верила и не верила во все происходящее.

Жоз привлек меня к себе, погладил плечи и шепнул на ухо:

– Ну вот, а ты любить боялась. Все хорошо, когда взаимно.

Я лишь кивнула, вытирая мокрые щеки.

Но вдруг в глазах потемнело, и последним, что я услышала, был испуганный голос Вирни и взволнованный мужа.

* * *

Капище в этот раз уже не выглядело таким радужным и прекрасным, как обычно. Если в одну из последних встреч с Тиролом я видела грозу в отдалении, то сейчас оказалась в ее эпицентре. Ветер свистел и безжалостно гнул деревья, дождь хлестал злыми струями, притом настолько сильно, что каждое прикосновение отдавалось болью.

– Как ты посмела?! – громоподобно взревел знакомый голос.

– Эм… – начала я, думая, как бы пережить гнев божества.

– Ты-ы-ы… я дал тебе столько всего, а ты низко меня предала!

– Я всего лишь вышла замуж, – поспешно возразила я.

– Говорю же – предала!

– Ты же сам разрешил!

Даже ливень чуть стих, видимо, Тирол Рогатый не на шутку озадачился.

– Явись, пожалуйста, – тотчас воспользовалась затишьем я. Все же беседовать, когда видишь собеседника, – проще.

Сначала появилась огромная серебристая змея. Притом в этот раз она была настолько гигантской, что если бы распахнула пасть – могла бы поглотить меня целиком. И совсем бы не подавилась, да-да.

Змея неторопливо скользила по капищу, замыкая своим телом круг и все складывая и складывая кольца, пока наконец я не осталась в кромешной темноте. Лишь сверкала чешуя на боках, что непрерывно двигались вокруг.

Из мглы сложилась мужская фигура. Темнота словно впиталась в нее, и пространство вокруг стало светлее. Я зябко поежилась. Одно дело – знать, что вокруг змея, а иное – вживую видеть эту бесконечную чешую со всех сторон. И понимать, что стоит ее хозяину захотеть, как эти кольца расплющат нерадивую жрицу в лепешечку.

– Говори, – холодно велел Тирол.

А у меня словно язык парализовало. Я думала, что подготовлю к этой встрече речь, где аргументированно докажу, почему я не могу занимать отведенную должность, но очень сожалею, раскаиваюсь и так далее.

Но вместо пространной речи выдала лишь:

– Ты разрешил кота.

– Что?! – вновь взревел чрезвычайно гневливый сегодня лесной бог.

– Ну помнишь, мы говорили… ты сказал, что единственный, кого одобряешь в моей постели, – мой кот. А так как я девушка приличная, то с кем попало в постели не могу и потому…

– И потому ты выскочила за него замуж. Да еще и в храме этой стервы!

Темные глаза Рогатого вновь крайне нехорошо потемнели, и в них начали вспыхивать алые искры, что испугало меня до жути!

– Прости, пожалуйста, – сжалась я и быстро затараторила, наконец поняв, что именно настолько взбесило Тирола. – Просто я боялась, что любой другой брак тебя не впечатлит.