Любовь зла, или Разрыв шаблона в действии

- Я без нее не поеду, - упер руки в боки самый мелкий, - Мне страшно будет.

- Конечно, заедем, - поспешил успокоить детишек мужчина.

Пацаны довольные убежали в комнату, чтобы собрать новый конструктор, который обязательно «заценит Ира»

Лиза проводила братьев пристальным взглядом и, повернувшись к отцу, фыркнула:

- Думаю, она тебя на порог не пустит. А если и пустит, то только для того, чтобы сковородкой плешь шлифануть.

- У меня нет плеши! – строго напомнил Фёдор.

- Правда? – сделала невинные глазки эта маленькая язва, - Значит, совсем скоро появится….

Мужчина отупело хлопнул глазами.

Когда?

Когда дети успели так привязаться к Ире. Даже Лизка, которая всегда с особой осторожностью относилась к чужим людям, сейчас защищала ее.

Осознание этого было не то чтобы неприятным, скорее неожиданным и означало, что их отношения вполне могут перейти на другой уровень…семейный, если, конечно, Ирка его и правда не выгонит сегодня.

Хотя…

У него всегда есть железобетонный аргумент, вернее целых три аргумента, которые сейчас со скоростью реактивного двигателя носились по комнате. Детей Иришка любит и никогда не обидит, а значит, у него есть отличный шанс заслужить прощение. Не то, чтобы он считал себя сильно виноватым. В конце концов, из плохого на нем только попойка с мужиками, но Ирка-то подумала другое.

- Лиз! – зычно позвал он дочку, - А какие цветы наша Ира любит?

Голова дочери высунулась из-за двери и ехидно поинтересовалась:

- Наша?! Я думала, что у тебя теперь моя рыжая математичка.

- Не моли чепухи, - разозлился Фёдор, - У бабки Маши я ночевал. Забор ей там подделать нужно было.

- Правда? – обрадовалась Лиза, - Тюльпаны Ира любит. Но они уже отцвели, поэтому предлагаю тебе больших ромашек в саду у забора надрать.

Лизка, пакостница такая, забыла только сказать, что растут они за зарослями крапивы, которая вымахала полковнику почти по пояс и жалилась, зараза, даже через перчатки.

- Красота! – вынесла дочка вердикт, рассматривая большую охапку ромашек, - Теперь она тебя точно простит.

«Надеюсь» - подумал мужчина, чувствуя себя последним придурком с букетом наперевес, почесывая крапивные волдыри на руках.

Краля

Весь день меня качало на эмоциональных качелях, словно маленькое суденышко в штормовом океане.

Сначала была дикая, разрывающая душу обида. Она съедала меня изнутри и выплескивалась слезами.

Еще по пути домой, чуть успокоившись, я старалась себя уверить, что полковник – это не Шерстяков и вот так, на пустом месте, изменять не станет. Была вероятность того, что он просто крепко напился и уснул собственно там, где и пил.

Догадка моя подтвердилась, когда я взъерошенная, с опухшим от слез носом заявилась в местный «супермаркет» и поразила своим видом несменную продавщицу.

- Вам просто непременно надо заварить настой багульника, - сердобольно советовала она, оценивающе рассматривая мою красную физиономию, - Волшебное средство, хочу вам сказать, милочка. Воняет так, что нос прочистит от всякого гайморита навсегда. На себе проверяла. У меня даже настойка спиртовая осталась. Принести?

- Э-э-э, - растерянно моргнула я, - Лучше не надо. Я плохо переношу спиртное.

- Так это ж разве спиртное! – возразила женщина.

- Все равно воздержусь. Мне пакет молока, можно?

- Девушка! Когда вы уже наговоритесь? Тут вообще-то очередь! – прокаркал старческий голос рядом со мной, - Мы торопимся!

Обернулась – чуть поодаль стоит дама с почты и гневно сверкает своими очками.

- Здравствуйте, - как можно дружелюбнее поздоровалась я с почтальоншей.

- И вам не хворать. Ирина, если я не ошибаюсь? - она с интересом уставилась на меня и, казалось, совсем забыла об очереди и покупках.

- Да-а-а…

- Мне моя соседка Маша, столько о вас рассказывала. И все только хорошее! Повезло Федору Гавриловичу, просто сказочно повезло.

Стою и не знаю, куда уже деваться от этой похвалы. Тем более что половина очереди на нас недобро косится.

- Федор тоже хороший мужик. Добрый, отзывчивый. Золотые руки! И о нас стариках не забывает. Вон, уж с ранней зорькой у Марии Петровны забор подделывает.

- У кого? – тут же встрепенулась я.

- Да у соседки моей, Машки клюкастой, - любезно объяснила она, - Я обычно рано встаю - старость не радость, бессонница мучает, а он уж вовсю трудится. Золото, а не мужик!

А уже почти не слушала ее хвалебные оды, забыла про пакет молока, деньги. Радость охватила все мое существо. Значит, у бабки был. Не ошиблась я в нем.

С души словно камень свалился и я на эмоциях купила большой шоколадный торт.

Почтальонша, следом за мной, заказала продукты, а меня разобрало любопытство:

- Извините, а можно вопрос? Конфеты…ну, которые отправлял Фёдор Гаврилович. Вы случаем не знаете, для кого они?

- Знаю. Как не знать-то, - горделиво выпрямилась почтальонша, - А тебе, зачем это?

Я не ответила, только мучительно покраснела, вызвав у старушки снисходительный смешок.

- Деткам отправляет. Аккурат, с каждой получки коробку собирает и детишкам в детский дом везет – это зимой, когда время есть. Они там не шикуют и конфеткам радуются.