Любовь зла – полюбишь и мажора

Они хихикают, а я в ужасе выскакиваю из комнаты. Что-то раньше они так не откровенничали при мне на эти темы. Потому что не видели меня с парнями! – понимаю. Но больше этого слышать не хочу.

Едва переступив порог, неожиданно утыкаюсь в знакомо пахнущую мужскую грудь. Ярослав ловит меня в объятия, чтобы смягчить удар, а потом очень нежно проводит пальцем по подбородку, приподнимая моё лицо к себе вверх. Я ещё под впечатлением от девчачьего трёпа, поэтому хмурюсь, а молодой человек неожиданно ласково шепчет:

– Не расстраивайся, малыш. Это их правда, а у тебя – своя, другая.

Заворожённо смотрю ему в глаза и не могу отвести своих.

– А у тебя какая?

– Раньше была как у них. Но твоя мне нравится больше.

Мы опять загипнотизированы друг другом, как тогда, после догонялок в парке. И нас опять выводят из этого опасного, но такого увлекательного состояния грубые внешние обстоятельства: распахивается дверь в нашу комнату, и оттуда выходит Дашка – в мини-пижаме, с полотенцем на плече и зубной щёткой в руке. Подмигивает мне многозначительно, а на Ярослава только стреляет взглядом. И удаляется в сторону уборных.

Молодой человек взял меня за руку и молча увёл из общаги.

– Но внешность всё-таки важна для тебя… – скорее вопросительно, чем утвердительно произнесла я, когда мы уже сели в машину.

Ярослав пожал плечами:

– Это просто рефлекс. Инстинкт. Попробуй бороться с инстинктами при помощи ума – тебя ждёт полное фиаско!

– Звучит как самооправдание.

– А тебе нравятся аутсайдеры, которых не принимают остальные? Которых бьют и притесняют, а они молчат в тряпочку… Даже если сами по себе они неплохие ребята, добрые и честные…

Я поёжилась, невольно вспоминая таких в своём классе в деревенской школе. Нет, не нравятся. Жаль – да, но симпатией там и не пахло.

– Это инстинкт, ничего личного.

– Что за инстинкт?

– Ну, выбор потенциального… кхм… отца будущих детей. Он должен быть признан в том обществе, где вы вращаетесь.

Это прозвучало с некоторым чувством превосходства. Я посмотрела на Ярослава оценивающе. Он сидел за рулём расслабленно, опираясь левым локтем на раму открытого окна, а вторую руку положив на подставку между сиденьями. Длинные бёдра с красиво прорисованными даже сквозь джинсовые шорты мышцами так же расслабленно смотрели в разные стороны, насколько позволяла ширина водительского сиденья. Да уж, этот парень явно уверен в себе и считает себя далеко не аутсайдером – скорее, наоборот.

– И ты готов променять всё это на шанс иметь свободу? – спросила я, следуя своей собственной цепочке мыслей.

– Что – это и почему только шанс? – не понял Ярослав.

– Своё место на вершине социума. И ты ведь понимаешь, что без денег настоящей свободы не получить, а заработать их – нетривиальная задача.

– Я ещё даже не начал, а ты уже записываешь меня в неудачники?

– Нет, просто…

– Считаешь, у меня не получится?

– Я не знаю. Понятия не имею, от чего зависит успех…

– Но тебе кажется, что остаться там, где я есть, будет лучше? Правильнее? Надёжнее?

– Нет. Я просто боюсь, что у тебя слишком мало опыта разочарований в жизни.

– Жалеть меня тоже не лучшая идея. Лучше вдохновляй.

– Как?

– Поддерживай. Хвали. Обнимай… ну хоть иногда!

– Ты со всеми друзьями обнимаешься?

– Не со всеми, но с близкими – да.

Я попыталась понять по лицу, что он врёт, но оно было совершенно невозмутимо.

– Даже с парнями?!

– До тебя у меня в друзьях были только парни. И да, мы иногда обнимаемся во время приветствия. Что тут такого? Конечно, это не такие объятия, как с девушкой…

– Ладно. Покажешь потом.

Откладывать в долгий ящик он не стал – припарковался на первом попавшемся подходящем месте, выскочил из машины, вытащил меня и сдавил в тисках что было сил. Прижал к себе буквально всем туловищем, я даже пряжку на ремне шорт животом ощутила.

– Вот так?! – сдавленно прошипела я. – Ты так своих друзей мужского пола обнимаешь?!

– Да нет… – прошептал он куда-то мне в волосы, обжигая горячим дыханием. – Ты же не мужского пола… Тебя гораздо приятнее… обнимать…

Я растерянно тонула в этом густом тёплом ощущении близости. Оно засасывало меня в какую-то пучину, из которой – я чувствовала это ясно – будет очень тяжело выбраться.

– Яр, тебе точно нужно это… – робко пробормотала я, судорожно и безуспешно пытаясь выплыть, – для вдохновения?

– Определённо! – выдохнул Ярослав и сжал мою хрупкую тушку ещё чуть крепче.

– Ну… тогда… ладно… – прошелестела я совсем еле слышно, так как воздуха в лёгких не осталось. Наверное, от этого и разум помутился. Ну какое "ладно"?! Может, ещё поцеловать его… в губы? Для вдохновения..!

Ярослав всем лицом погрузился в мои волосы, будто хотел ими захлебнуться, а одной рукой нырнул в распущенные локоны и принялся перебирать их пальцами.

Длилось это бесконечно, ибо совесть для моего подопечного – понятие незнакомое. Наконец он оторвался от меня с беспримерно счастливым и раскрасневшимся лицом и довольно заявил:

– Ну вот, теперь можно сказать, что мы нормально поздоровались…

– Ты считаешь, это нормально? – пробормотала я, не в силах посмотреть ему в глаза.

А Ярослава Дмитриевича ничем не смутить: